Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой

– Людей ни на что не хватает.

– А сколько вас здесь, в анклаве?

– Не знаю, тысяч десять, наверное. Расселились от Баффало до Уорлэнда, там почти вся долина заселена. Ну и на нефтяных полях люди работают, сейчас это выгодней всего.

– Почему?

– Потому что им платят бензином или соляркой по принципу «сколько увезешь», зимой это было здорово. Ну и деньги у нас привязаны к галлону бензина. Еще на метановых скважинах люди хорошо зарабатывают. Найти нормальных ковбоев теперь будет трудно – много людей из тех, что сюда приехали, даже лошади близко не видели. Ты верхом ездишь? – вдруг обернулся он ко мне.

– Нет, – сознался я честно. – Даже не знаю, как лошадь заводится.

– Вот видишь… А с забором справишься?

– С забором справлюсь, без проблем, – уверил я его. – Я только лошадей боюсь. Пикапов не боюсь, – добавил я уже для его успокоения.

– Это хорошо, – кивнул он.

До Баффало от бара было километров тридцать, наверное, доехали быстро, хоть Бад машину и не гнал, а ехал скорее неторопливо и солидно. Пару раз на ходу даже побибикал в знак приветствия встречным машинам.

– В городе действительно есть чужие?

– Ты про каких спрашиваешь? Тех, что осели, или тех, что собираются ехать дальше?

– Тех, что собираются ехать.

– Они все живут в «Комфорт Инн» на Ист-Харт, за них платит город, а если точнее, то анклав чужих по каким-то там взаимным расчетам.

– А ты поселил меня за деньги? – засмеялся я.

– Им все равно отдавать эти деньги придется, насколько я слышал. Бесплатно только солнце светит в этом мире. – Бад засмеялся, раскатисто и утробно. – Но если хочешь, то переезжай в мотель, я не возражаю.

– Нет, я лучше поработаю.

Если за мной будут гнаться, что вероятно, искать меня станут… да здесь и станут искать, в городе, в Баффало, если сообразят, что я еду к чужим. Тут, можно сказать, конец пути. А в домик на ранчо приедут в самую последнюю очередь, я думаю. Машину вот только убрать с глаз долой – она настолько выделяется, что не заметить ее невозможно. Даже то, что я оставил ее у бара, немного напрягает, надо будет вообще спрятать куда-нибудь. Хотя бы за заколоченный дом загнать: хоть с дороги видно не будет.

Городок был типичным, смахивал одновременно и на Грэнби, и на Гарден-Сити, и, полагаю, на подавляющее большинство других американских городов. Сначала мы въехали в некую торгово-промышленную зону, состоящую из стройплощадок, складов, магазинов запчастей и всякого оборудования, потом все это сменилось универсальными магазинами. Было людно, как в нормальном городе почти. Возле складов стояли машины, в которые что-то грузили, у магазинов, тех, что открыты, тоже было заметно шевеление. Не все открыты, разумеется, может, один из пяти, но все же: я уже и отвык от такого многолюдья. Затем по правой стороне дороги потянулись жилые дома, и стало сразу видно, что Эпидемия города не пощадила: как и в Гарден-Сити, было множество домов заколоченных, с косыми крестами, нанесенными краской на стены, которые показывали, сколько в доме нашли живых, сколько мертвых, когда это было и сколько людей проверяло. И цифры были нерадостные – графа «живые» была все больше пуста, а вот графа «мертвые» была почти всегда с цифрой, отличной от ноля.

– Много людей уцелело здесь?

– Мало, – покачал головой Бад, – совсем мало. Из тех людей, с кем я раньше общался, мало кто выжил. Вот Джо, например. Раньше у него был магазин всякой мототехники, а теперь он решил работать со мной. И Поплавски из выживших, мы с ним вместе еще в школу ходили, правда, я на три года старше был.

Я хотел спросить про семью, но не стал. Что спрашивать, и так все ясно. Если была семья, то ее не стало. Никто здесь ни у кого об этом не спрашивает. Надо будет – сам скажет, не надо – не мое собачье дело.

Чем ближе к центру города, тем отчетливей становилось ощущение, что я так и не уехал из канзасского Гарден-Сити. Все те же вывески закусочных-франчайзов вокруг, все те же небольшие магазины, я заметил винный под названием «Уа-Ху ликорз!», все те же деревянные дома ростом в один или, уже реже, в два этажа. Хотя Гарден-Сити был все же побольше, кажется. А может, и нет.

– Если направо, то попадем к Поплавски, если прямо – то в «Спорт и Наживку», сам решай, – сказал Бад, притормозив перед перекрестком.

– К Поплавски, думаю, – решил я. – Это важнее.

Бад кивнул солидно, неторопливо завертел руль, попутно помахал кому-то рукой из окна. Прямо у перекрестка я заметил две заправки – одна называлась, если адекватно перевести на русский, «Заходь и Иди дальше», другая, судя по всему, несла фамилию владельца – «Синклер». Работала только одна, но я подумал, что раньше им наверняка было трудно разбираться друг с другом при настолько прямой, можно даже сказать – лобовой, конкуренции.