Андрей Круз: Возле Тьмы. Чужой

Если есть гостиница, то может быть и еда. На ресторанной кухне хотя бы. Спагетти какие-нибудь в пакетиках должны были бы сохраниться, как мне кажется. Или что-то в этом духе. Снегоход с прицепом неторопливо заехал под козырек и остановился. Ружье уже привычно переместилось из-за спины в руки.

Раздвижные двери были открыты, в холл намело немало снега. Огромное двусветное помещение, кремовые стены, пол покрыт серо-голубым ковролином. Два чучела медведей – гризли и почему-то белый. Намек для туристов на то, что тут даже такого можно встретить? Или оформитель в столь мелкие детали не вдавался? Простенькие диваны, обитые грубой тканью, световые люки в крыше. Пустота, слышно, как посвистывает ветер: сквозняк здесь сильный.

Надеясь, наверное, найти еще один револьвер, зашел за стойку, открыл все ящики, но ничего полезного не обнаружил. Ладно, пошли в ресторан, вон двери напротив.

Ресторан рестораном не выглядел – скорее тянул на столовку с претензиями. Стулья с виниловой обивкой на металлических каркасах, одноразовые скатерти на столах, в углу банкетный стол унылого вида. Потолок на уровне третьего этажа вовсе не «создает ощущения открытого пространства», скорее вызывает подозрение, что ресторан организовали случайно, по проекту здесь было что-то другое.

Со столов не убрано. Не со всех, а только с некоторых: похоже, кто-то здесь ел… сам по себе, что ли, официанты не обслуживали. Ни сервировки, ни чего другого. Вот остаток бургера, вон пустая бутылка из-под виски, вон вскрытая коробка какого-то печенья. Кто-то из персонала здесь питался? Может быть.

Где кухня? Вон там, похоже, за той дверью в дальнем углу. Посмотрим.

Дверь отворилась от толчка, пропуская меня в полутемное помещение. Запах тут какой-то есть, несмотря на холод. Ну да, эпидемия началась летом, что-то наверняка успело полежать и на жаре, до того как подмерзло. Где искать? Так, это комната-холодильник – похоже, что от нее дерьмом и потягивает. Заглянул в окошко, забранное толстым стеклом, подсветил фонариком – точно, там мясо. Было. То, что есть теперь, мясом точно не назовешь. Это хорошо, что туда дверь так плотно закрывается, как мне кажется. А вот к лету все заново оттает, и дверь небось сорвет вонью как крышку с банки.

Шкафы, шкафы… В одном нашел десяток упаковок булочек для гамбургеров. Причем на ощупь они оставались идеально мягкими. Посветил, посмотрел – все верно, никакой плесени, даром что полгода пролежали. Вскрыл один пакет, отщипнул кусочек, попробовал – действительно нормально. Это сколько в них всякой химии, интересно? Ладно, жрать все равно нечего, сойдет. Затолкал в большой плотный мусорный пакет, поставил его на пол.

Спагетти в кладовке тоже нашлись, самые обычные, из тех, что в супермаркетах продают. Немного, шесть упаковок всего, но нашлись. Никакой «домашней пастой» тут посетителей не баловали, похоже. Белого медведя выставили, макаронами из пакета покормили – иди катайся на лыжах своих, иначе зачем сюда приехал?

Потом в мешке исчезли две пластиковых бутылки оливкового масла, упаковка соли, сахар, несколько пачек кофе в зернах. Все остальное было безнадежно испорчено, а консервов в ресторанах не хранят, насколько я понимаю. Потом потоптался в холле, думая, не проверить ли комнаты, но потом решил, что ничего нужного я там точно не найду. Поэтому выволок мешок наружу, закинул в сани и поехал дальше, к городу.

Дорога влилась в шоссе номер 40, если верить указателям, потому что сама дорога, или шоссе, была для меня все тем же условным понятием: снегоход ехал по целине. Почти сразу после поворота я увидел слева от дороги длинное приземистое здание с красными буквами по фасаду «Городской рынок» и большую стоянку перед ним.

– А стоит поглядеть, – сказал я, поворачивая снегоход с дороги.

Стоянка была почти пустой – лишь несколько засыпанных снегом машин. Почти у подъезда торгового центра стоял военный грузовик, избитый пулями так, что был похож на решето. Кузов под край был завален чем-то, чего я не мог разглядеть под накрывшим снегом. Когда подъехал ближе, увидел в кабине труп водителя, одетого в армейский камуфляж. Труп был в плохом состоянии – его и птицы поклевали, и разложился сильно. Но запаха не было: мороз.

Не сдержав любопытства, я подъехал к борту машины и, встав на заднее колесо грузовика, прямо рукой смахнул снег с груза. И чуть не свалился назад, поняв, что лежит в кузове: он был под край заполнен черными пластиковыми мешками с телами. Соскочив с машины, я отбежал назад, испуганно заозиравшись.