Олег Измеров - Задание Империи

Приглушенная толпа в «блаупункте» опять взревела «Хайль!». Ступин поморщился и покрутил ручку настройки. В кабинет ворвался английский фокстрот «Полдвенадцатого ночи в субботу»; зачирикали беззаботные скрипки, четкий, озорной ритм труб так звал танцевать, им вторил голос певца: «Тот веселый пляс погрузил нас в транс…» Простой сменой волны приемник перешел из одной реальности в другую – и обе, собственно, были иллюзиями.

– Что же требуется от меня?

– Информация. На основании которой мы можем выбрать сценарий, который оставляет нам больше шансов.

– А если я дезинформатор?

– Дезинформация – та же информация, если понять, что в ней искажено. И какую информацию она должна скрывать.

– А если мы попробуем повысить наши шансы?

– Хотите изменить историю? Кайзеру этого, по сути, не удалось. Германия войну проиграла.

– Ну он нам ее изменил. Тоже погнался за мировыми проблемами, борьбой с коммунизмом, а не за интересами нации. Может, ему фанатика надо было найти вроде Гитлера и объявить тотальную войну.

– Хорошо, что не нашел. Как вы себе представляете дальнейшие действия?

– Чтобы не распыляться, начнем хотя бы с танков, раз эту тему вы сами затронули, а там и дальше посмотрим, что у вас можно пропатчить.

– Можно что?

– Ну пофиксить… тьфу, исправить. Исходя из ситуации и возможностей. Да, кстати, транзисторы вы получите еще только лет через десять – не хватает теоретического задела и технологий. Попробуйте пока освоить стержневые лампы. Они не только для компьютеров, но и для армейских раций пригодятся.

– Подождите, я сменю пленку.

Ступин нагнулся и открыл тумбочку под «блаупунктом». Из-за дверец показалась панель шоринофона с лампочками. Щелкнув защелкой, штабс-ротмистр снял большую черную бобину с широкой, как для фотоаппарата, пленкой и засунул ее на нижнюю полку, а вместо нее поставил другую.

– Все, теперь можно продолжать.

– Только сперва одна просьба – церковь должна начать разъяснения, что есть плохой свинг и хороший свинг. Отвечающий православным ценностям.

– Условия здесь будем ставить мы! – жестко отрезал Ступин.

– Условия вам ставит Гитлер…

У штабс-ротмистра заходили желваки. «Сейчас ударит».

– …Победа над которым стоила нам двадцать миллионов жизней, – продолжал Виктор. – Вы говорите о вариантах? У нас два варианта: хороший – победить Гитлера, и очень хороший – не допустить нападения Гитлера, нарастив военную мощь.

– Вас пугает возможное уничтожение евреев, цыган и коммунистов?

– Уничтожение всей России. Думаете, фашисты – это люди? Это марсиане! Марсиане с треножниками, которые будут удобрять свои поля пеплом аборигенов, шить абажуры из человеческой кожи и набивать матрасы волосами убитых. Я могу показать место под Мальцовской, там будет концлагерь, где замучают сорок тысяч русских пленных. Могу показать овраг недалеко от Покровской горы, где расстреляют несколько тысяч. Могу показать на карте деревни, которые сожгут вместе с жителями. Можете сказать, что я сумасшедший, но через несколько лет сможете это сами увидеть. Если сможете, потому что в нашей реальности захваченных сотрудников госбезопасности немцы расстреливали на месте.

– Значит, фашисты – это марсиане. Вы видите перед собой марсианина?

– К счастью, в России не фашизм, а одно название. Спасение царского режима элементами социализма.

– Смело сказано.

– После победы над Германией можете за это репрессировать.

Ступин вздохнул.

– После победы… Трудный вы человек, Виктор Сергеевич. Вы всерьез считаете, что Россия в ее нынешнем положении сможет объявить войну Германии и разгромить ее? И зачем? Разве вы не видите, что наши страны экономически нуждаются друг в друге?

«Запутывает? Ловит на противоречиях?»

– Зачем объявлять войну Германии? Она и сама нападет, причем без всякого объявления. Когда почувствует, что Россия – колосс на глиняных ногах. А военный союз – одна из тактик Гитлера. Риббентроп перед захватом Польши тоже предлагал Беку совместный поход на СССР…

– На СССР?

– Ну да, у нас и во второй реальности победили большевики и установили контроль над территорией примерно в границах Российской Империи, государство называлось – Союз Советских Социалистических Республик, сокращенно СССР.

– Кто в вашей реальности руководил жандармерией в это время?

– Сейчас июнь… значит, сейчас Ежов, потом Берия.

– Ежов ушел на пенсию?

– Его сняли за злоупотребления, потом расстреляли. Да, жандармерия и полиция были объединены в НКВД. Полиция называлась милицией, слово «жандармерия» вообще не использовалось.