Олег Измеров - Задание Империи

– Вот… А церковь, понимаете, считает, что вот этот свинг – вульгарно.

– Ну насколько я понимаю в английском, там девушка поет, как ей хорошо танцевать с парнем, и больше ничего. Может, церковь имеет в виду другие, по-настоящему вульгарные свинговые вещи?

– А какие?

– Да вот я, например, знаю один свинг. Слышал от знакомого моряка дальнего плавания.

– А показать можете?

– Ну если для того, чтобы показать, что действительно бывает вульгарный свинг и запреты имеют причины…

– Просим! Просим!

«Сейчас мы им запустим вируса в систему».

– Значит, «Песня о морском дьяволе». Музыка Андрея Петрова, слова Сергея Фогельсона…

– О! Уже многое объясняет!

– Так. Мотивчик примерно, как у «Swing Lightly», только добавить вульгарности и упадочности. Чтобы звучало вызывающе и было пронизано духом разложения заокеанской культуры. Лап-па да-ба, лап-па да-ба, йяп-туда, лап-па да-ба, лап-па да-ба, йяп-туда… Вот так примерно. Да, вообще-то это должна петь женщина, но поскольку никто не знает…

– Ничего! Вот Шульженко мужские песни поет.

– Ну тогда – о, йес, бичел, хей! «Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно…»

Это сейчас диджею надо из себя вывернуться, чтобы завести народ. Плюс светомузыка, пиротехника и всякая фигня. Здесь публика завелась с полоборота.

– «Эй, моряк! Ты слишком долго плава-ал!» – орали хором все пять пришельцев; Сеня подхватил Галочку, а Паша – Софочку, и они устроили танцы перед эстрадой. Судя по всему, они сбацали джиттербаг. Виктор понял, что версия с пляжным покроем была ошибочной; в узких платьях это станцевать было бы просто невозможно.

– Отцы, нынче просто праздник какой-то. Немедленно пишем у Туманяна эту вещь на говорящую бумагу.

– Сенечка! Это же грех!

– Чтобы хорошо покаяться, надо хорошо согрешить. Поставим пудовую свечку в соборе. От каждого. Зато не торчать же каждый день на Рождественской горке. Никакого целлулоида. Только аппарат Скворцова.

– Запись на ленте – дорого. И проигрывателей в городе раз, два – и обчелся.

– Слушай сюда, ибо говорю дело. Зато чистые копии. Вот в чем цимес. Рассылаем по студиям рулончики, и с них будут резать целлулоид для патефонов.

«Процесс пошел…»

– Смотрите, какой самолет большой!

До этого в реальности-3 Виктор не раз слышал в Бежице стрекот и гул в небе, но никак на него не реагировал. По привычке. В Бордовичах был аэродром ДОСААФ, и в небе часто стрекотали спортивные «Яки», «кукурузники», а когда-то и «Моравы»; из памяти еще не выветрилось, как летали самолеты и вертолеты в Старый аэропорт. В голову как-то не приходило, что здесь по воздуху будет летать совсем не то, что у нас.

А зря.

То, что пролетело над ними, показалось Виктору на первый взгляд огромным, хотя он тут же понял, что самолет просто низко летел, заходя на посадку в район Старого аэропорта. Крупные угловатые крылья в форме трапеции и какие-то необычно ребристые, с незнакомыми ему опознавательными знаками в виде колец, длинный, тоже ребристый, похожий на лодку-плоскодонку фюзеляж, и наконец огромные колеса неубирающегося шасси с лаптями-обтекателями, как на грузовых вертолетах Миля, создавали впечатление чего-то нереального, будто в реальность импортировали кусок американского ретрофильма по мотивам комиксов. Четыре мотора рвали воздух. Как эта штука может держаться в воздухе – это Виктора удивляло гораздо больше, чем если бы над их головами промчался «Сухой суперджет-100» или даже над гладью Десны пролетел легендарный экраноплан «Каспийский монстр». Глазу современного человека достаточно привычно, что то, что хорошо зализано и имеет реактивные движки, умеет летать. Увиденное же теперь больше напоминало склад со стенами и крышей из профнастила или же гараж-ракушку и, следовательно, летать не могло. Так что воздушный корабль в равной степени казался чудом как для спутников Виктора, так и для него самого.

– Пассажирский полетел. Окраска серебристая. А военный – зеленый и голубой.

– Кто-то из начальства прилетел?

– Вряд ли. Тогда бы прислали «Беркут», двухмоторный скоростной. А это тяжелый. Такие обычно из Москвы в Крым летают.

– Может, на вынужденную пошел? Горючее кончилось или что отказало?

– Может. Хотя не похоже.

– А представляете, когда-нибудь из Брянска в Москву каждый день пассажирские самолеты летать будут. Всего полтора часа – и там.

«Так, еще тема для рассказа…»

В Бежицу возвращались уже одной компанией. По вагону мотрисы разносилось: