Олег Измеров: Задание Империи

Причиной таких решений послужило появление у русских нового вида танка, который в наших документах числился как «Летающий дракон». Его производство осваивалось на Царицынском заводе, и русское командование не спешило использовать его в боевых действиях, кроме отдельных исключительных ситуаций, к одной из которых как раз и относится уничтожение роты танков «Леопард» под Минском. Эта опытная партия наших танков, задуманных как штурмовые, была оснащена короткоствольным 75-мм орудием, также используемым для танков IV. При огневом контакте с «драконами» выяснилось, что снаряды этой пушки не способны поразить русские танки в лоб; из трех «драконов», которые были обстреляны, только один был поврежден, потеряв ход, но при этом не загорелся, и экипаж его, не покинув машины, продолжал вести огонь. В то же время «Леопарды» один за одним выходили из строя как от огня 85-мм орудий трех «драконов», так и от огня замаскированных на опушке леса 75-мм и 100-мм противотанковых самоходных орудий русских.

Весь этот опыт начала кампании привел наше командование и Министерство обороны и вооружения к следующим выводам, которые внешне представлялись едва ли не очевидными. Во-первых, принципы, заложенные в конструкцию танка IV, имеющего бронекорпус с малыми углами установки броневых листов, устарели, что и подтверждают новые танки русских. Во-вторых, выпуск разработанного ранее по этим принципам тяжелого танка «Леопард», как и его модификации «Тигр» с доведением толщины брони до 150 мм и оснащением 88-мм орудием на основе зенитного не даст нашим войскам решающего преимущества, поскольку такой танк фактически нужен главным образом для получения перевеса в крупных сражениях, а все остальное время его транспортировка и ремонт будут представлять для наших частей неизбежные трудности. С другой стороны, этот танк так и не станет неуязвимым из-за появления у русских 100-мм самоходного орудия. В-третьих, решающую роль играет не появление в войсках некоторого количества танков, превосходящих по техническим характеристикам танки противника, а создание грамотной и продуманной до тонкостей системы современного вооружения, где войска, принимающие участие в боевых действиях, должны быть насыщены современной бронетанковой техникой, которая была бы хорошо изучена экипажами и ремонт которой должен быть предельно упрощен. Наконец, в-четвертых, на основе разведданых был сделан вывод, что возможности модернизации «драконов» исчерпаны. Из всего этого следовало, что для обеспечения длительного превосходства перед противником наши войска должны получить массовый танк весом не более 45 тонн, конструкция которого должна быть основана на новых принципах и который, в отличие от танков русских, имеет дальнейшие резервы совершенствования. Особое внимание должно было быть уделено массовости производства, поскольку в 1940 году вся наша промышленность выпускала менее полутора сотен танков в месяц, в то время как русские только на Нижегородском заводе в месяц производили до пятисот «Скорпионов» и другой бронетехники на их базе. Была поставлена задача поднять выпуск в Германии новых танков, проект которых получил название «Пантера», до 600 в месяц.

…Эти меры можно было бы считать разумными, если бы боевые действия продлились несколько лет. Однако потери наших войск уже в начале конфликта были столь ощутимыми, что это привело фюрера к мудрому решению объявить конфликт трагической случайностью и заключить с русскими мир. Другой причиной, подтолкнувшей к этому решению, было то, что русские оказались в состоянии самостоятельно продолжать начатые перед войной совместные работы над сверхоружием, и при затягивании военных действий на несколько лет возникала опасность, что оно будет ими создано и применено против Германии.

Отныне перед танковыми войсками рейха стояла другая задача: разгром англичан на Ближнем Востоке и продвижение в Иран и Индию…»

Примечание автора

Специалисты отмечают в процитированных фрагментах книги Гудериана ряд нестыковок и высказывают предположение, что Гейнц Гудериан завышает оценку качеств российской бронетехники третьей реальности, чтобы найти объективную причину оправдания неудач и просчетов в период летней кампании. Окончательный ответ могло бы дать изучение исторических документов, которые в настоящее время отсутствуют. По этой же причине остается неясным, почему между Россией и Германией произошел так называемый Июньский Конфликт: можно лишь предполагать, что его вероятными причинами был рост самостоятельности политики российского императора и подстрекательская деятельность со стороны Англии и США, подогревавших желание Гитлера овладеть природными ресурсами России до того момента, как в ее распоряжении окажется ядерное оружие. Короче, кто кого тут обманул, остается только гадать.