Олег Измеров - Задание Империи

– Ну, чтоб на новом месте хорошо жилось.

«Фор ю, Рио-Рита…» – дополнил тост оркестр Вебера.

Наливка оказалась смородиновой и действительно легкой.

«Прямо кино о довоенном времени».

– Мы тут с соседями за домом яблони посадили и вишни. Антоновку, за ней ухода мало надо. Потом свой крыжовник и смородину вдоль забора рассадим.

– Малину не думаете?

– Можно и малину. На варенье и домашнее вино.

Пластинка кончилась, и Катя побежала менять. Следующей записью оказался довоенный суперхит про цыгана, разбившего сердце. Вкусы населения, однако, мало менялись.

– Знаете, сейчас такие пластинки изобрели, где много записей и часто менять не надо. На тридцать три оборота. Только для них надо специальные электропатефоны, которые к приемнику подключают, для усиления. Говорят, такие уже подделать нельзя.

– А у вас что, пластинки подделывают?

– Еще как, так что надо смотреть, если берете. Вообще, если будете брать, лучше со мной посоветуйтесь.

– Ну так вообще-то и долгоиграющие можно подделывать. С помощью гальванопластики.

– А хотите еще наливочки?

– Нет-нет, спасибо, больше не надо.

– А вот вы говорили про эту гальвано… это что такое? Прямо не верится, что такую пластинку и можно подделать.

– Да точно так же, как и новые изготавливать. Тут главное – достать сырье для такой пластинки, например, винилит. А так – берется оригинальный фирменный диск, с него делается восковой слепок, затем покрывается токопроводящим слоем на основе графита, и на него гальваническим способом наращивается металл.

– Слушайте, как интересно! Ну прямо чудеса такие! А дальше расскажите.

– Ну а дальше этот металл и служит основой для матрицы, с которой можно штамповать точно такие же пластинки.

– Даже не верится! Слушайте, какой же вы образованный! Чайку, пожалуйста, еще. А вот как вот это все делается, с помощью чего, воск какой?

– Если интересно, могу подробнее рассказать, только, наверное, вам будут скучны всякие технические подробности.

– Ничуть! Вы знаете, в вас есть что-то такое… Когда вы говорите о всяких умных вещах, это просто завораживает. – И она взяла своей правой рукой его левую.

Глаза Кати просто горели, щеки раскраснелись, грудь под блузкой выдалась вперед и неровно колебалась. «Интересно, это на нее наливка так подействовала или реакция на нового, необычного человека? Или женское любопытство такое?»

Виктор повторил техпроцесс более подробно, стараясь разъяснять популярно и доходчиво, на примерах кустарной технологической базы, доступной обывателю тридцатых. Катя просто поедала его глазами и ловила каждое слово.

– Вы просто волшебник! – воскликнула она, когда он закончил. – А давайте за науку!

– Нет-нет, Катенька, пока хватит, я хотел по горячим следам сегодня написать еще несколько рассказов для редакции. Если это дело хорошо пойдет, я, пожалуй, могу надолго остаться.

– Пишите! Конечно, пишите! Когда вы рассказываете, просто голова кругом идет! Я еще потом вас расспрошу, ладно?

– Конечно! Какие вопросы? Да, кстати, а как к Преображенской церкви пройти, или к храму Преображения… ну, в общем, к той, что при Губонине с каркасом из рельсов строили?

– А вы не слышали? Так снесли его, уж десять лет как снесли.

– Большевики, что ли?

– Да вы что! Какие большевики в двадцать восьмом?

«Так, значит, к концу двадцатых Советской власти уже не было…»

– И правда… Что это я? А что же такое случилось? Аварийное состояние или стихийное бедствие какое?

– Так вы этой истории совсем не слышали?

– Мне стыдно признаться в этом… В занятиях наукой я забывал даже про войны.

– Ничего! Зато много знаете такого, чего другим неведомо. А с церковью вот что случилось. Землю тут московские скупали – и под церковью этой тоже скупили, на снос. А на месте этом пассаж хотели строить, чтобы местные лавки все разорить.

– Да как же это? – воскликнул Виктор. Он понимал, что в переделе собственности при любом строе нет ничего святого, но в его реальности до сноса церквей в целях бизнеса не доходило. Хотя… если магнатам вдруг помешает церковь или даже собор, то почему нет?

– Да вот, выправили бумаги, что якобы эта земля им принадлежит, и в одну ночь снесли. Заводские и не выдержали. Чуть было до погромов не дошло, но фачисты народ остановили.

– И как же им это удалось? – спросил Виктор, который полагал совсем обратное.

– Сказали, что, значит, плутократия народ на бунт провоцирует, чтобы казаков вызвать, ну а их дело правое. И пошли организованно и заняли городское правление. Вон сама с окна видела, как мастеровые по всей округе в центр шли… Целый месяц новая власть была. Восьмичасовой рабочий день ввели, школы бесплатно сделали, рабочий клуб открыли… База бронепоездов на сторону народа перешла, на Бежице тяжелые бепо стояли, с вот такими орудиями, если вдруг войска пошлют на подавление. Главный у них тут был такой Белокодов, может, слышали…