Александр Конторович - Реконструктор

Сосредоточенным огнем взвода противник был рассеян и отступил. Пулемет был подавлен, стрелявший из него сержант Красной армии – убит. Осмотром места боестолкновения было установлено, что среди отступивших солдат противника имеются раненые. Обнаружены следы волочения тел, крови и остатки перевязочного материала.

Наши потери составляют:

убитыми – один унтер-офицер и двое рядовых солдат;

ранено – пять рядовых солдат.

Хочу отметить умелые действия рядового Макса Красовски. Еще до прибытия в часть он, согласно рапорту обер-лейтенанта Левинзона, проявил выдержку и смекалку, заменив убитого бандитами водителя автомашины с боеприпасами, которую вывел из-под огня противника и доставил по месту назначения.

И вновь я вижу все тот же сон. Мы опять сидим у костра. Я и мои товарищи, одетые в привычную серую форму. Тихо переговариваемся и передаем друг другу жестяные кружки с чаем. Вместе с кружкой я получаю и бутерброд – толстый ломоть восхитительно белого хлеба, намазанный чем-то белым и очень вкусным. Не маслом! Откуда-то всплывает название продукта – «плавленый сыр». Странно, разве сыр может быть таким? Он имеет нежный аромат и чуть-чуть острый привкус, с примесью перца, должно быть. И опять, как в прошлый раз, раздвигаются мои товарищи в сторону, пропуская к костру пришедшего.

На этот раз я уже успеваю его хорошо рассмотреть.

Это русский!

Одетый в военную форму Красной армии.

Он без оружия, только на поясе висит нож в черных ножнах. Красноармеец подходит к костру, здоровается.

По-русски!

Я это хорошо понимаю.

И ему отвечают… тоже по-русски! Правда, я не успеваю разглядеть, кто именно это делает.

Мой сосед отодвигается, и красноармеец присаживается рядом со мной.

– Привет, Макс! – говорит он мне. – Сапоги не жмут?

– Герр лейтенант! Рядовой Красовски прибыл по вашему приказанию!

– Садись, Макс! – Взводный указывает мне на стул.

Присаживаюсь.

– Словом, Макс, – говорит Краузен. – Пришел приказ…

Я весь внимание, напрягаю слух.

– В нем есть и кое-что относительно тебя. Есть хорошие новости – ты теперь старший стрелок, обершютце. Сиди-сиди… Есть и менее приятные новости. Твое пребывание здесь закончено, и получено предписание прибыть к дальнейшему месту службы.

– Осмелюсь спросить, герр лейтенант, куда же?

– Четыреста пятый гренадерский полк сто двадцать первой пехотной дивизии. Теперь этот полк станет твоим домом.

– Так точно, герр лейтенант!

– Скажу откровенно, Макс, я этому рад. Ты не хочешь знать, почему?

– И почему же, герр лейтенант?

Он некоторое время вертит в руках карандаш.

– Ты хороший солдат. Опытный и прекрасно подготовленный. Но товарищи по роте тебя не очень-то… любят. Уважают – да. Но не любят. Они опасаются чего-то того, что сидит в глубине твоей памяти. Этих внезапных вспышек агрессии, твоей непонятной тяги к рукопашным схваткам… да мало ли что там еще запрятано!

– Но, герр лейтенант! – приподнимаюсь я с места.

– Сиди! Я не все еще сказал!

– Слушаюсь!

– Так вот, Макс, – я так не думаю. Но все-таки фронт – самое лучшее для тебя место, поверь мне. Поверь старому солдату, видевшему много крови. Ты – боец. И место таким людям – фронт. В тылу эта не находящая выхода агрессия ни к чему хорошему не приведет…

И я вновь шагаю по дороге.

На этот раз полностью вооруженный и экипированный. С положенным пайком и командировочным предписанием. Моя дальнейшая судьба теперь совершенно ясна – Четыреста пятый гренадерский полк, там меня уже ждут.

А в голове все время вертится фраза, сказанная мне тем самым русским:

– Привет, Макс! Сапоги не жмут?

Кто он? И почему я его понимаю так хорошо?

Два дня спустя. Расположение 405-го гренадерского

полка 121-й пехотной дивизии

– Осмелюсь доложить, герр обер-лейтенант! Старший стрелок Макс Красовски прибыл для дальнейшего прохождения службы, согласно предписанию! – протягиваю пожилому штабному офицеру свои бумаги.

– Прибыл? – Он неторопливо раскладывает на столе документы. – Так… после ранения. Частичная потеря памяти, годен к строевой службе без ограничений? Это как? Ты что – совсем ничего не помнишь?

– Никак нет, герр обер-лейтенант! Не помню только прошлого. Все, касающееся сегодняшнего дня, понимаю и запоминаю.

– Так. Хорошо. О тебе хорошо отзывается твой командир взвода, да и старшего стрелка дали не за просто так. Ну что, Красовски! Такие солдаты нам нужны!