– Что ты там нашел, Богдан? – типа пошутил один из казаков.
– Лошади. Много. Идут рысью. Скоро догонят.
Давно стала мне понятна простая вещь. Если человек хочет, чтобы его поняли, он говорит коротко и ясно. Если он хочет навешать тебе на уши лапши, предложения его станут длинными и витиеватыми, а в конце его речи ты почувствуешь себя глупым незнайкой – столько неизвестных слов он употребит в своем рассказе. Сам много раз пользовался этим приемом. Прислушайтесь к тому, что вам говорят, – вы сразу заметите разницу. В данной ситуации мне очень хотелось быть услышанным. С вероятностью девяносто пять процентов это были наши казаки. Но в этом случае оставшиеся пять процентов мне казались неприлично большой цифрой, которую проигнорирует только последний болван.
Надо сказать, что все отнеслись к этой новости крайне серьезно. Иван разослал казаков найти поблизости подходящий ярок или балку. Как только что-то нашлось, Иван услал всех раненых гуськом двигаться в нужном направлении, затем казаки, взяв заводных коней, затоптали наши следы и двинулись в другом направлении. Казаков он выстроил лавой и галопом услал вперед прокладывать явный и широкий след, а сам остался на ближайшем холме дожидаться, кто пожалует. Нам было велено сидеть, пока нас не найдут, либо до утра. Утром мне и еще одному легкораненому было велено возвращаться назад и искать следы нашего основного отряда. Затем действовать согласно сложившейся обстановке.
К счастью, девятнадцатикратный перевес сказал свое веское слово, и это все же оказался наш атаман. Он велел нам двигаться по его следам.
– Тут уже недалече, – сказал и ускакал.
Действительно, еще засветло мы приехали в разбитый возле небольшой речушки лагерь. Как объяснил мне Иван, эта речка впадает в нашу, а до дома осталось уже меньше половины пути. Первым делом атаман велел хоронить убитых.
Их положили втроем на холме, лица накрыли красной китайкой. В сложенные на груди руки вместо свечки казаку вложили его саблю, а моим хлопцам – их ножи. Потом каждый рыл землю на свой щит, приходил и высыпал ее сверху на мертвых товарищей. Остановились мы уже в темноте. В вершину рукотворного холма атаман вбил простой деревянный крест, который за это время успели вырубить из двух нетолстых стволов. Их зарубили друг в друга и стянули крест крепкой волосяной веревкой.
– Спите спокойно, казаки. Пусть будет вам земля пухом. Пусть простятся вам все прегрешения и примет вас Отец наш небесный в свои чертоги. Помолимся за усопших братьев наших.
Мы читали «Отче наш», а мне вспоминалось, как радовались они оба, когда все мои безлошадные хлопцы в качестве добычи за нашу первую битву в лесу получили по лошади. Это было всего три дня назад, но мне казалось, что прошло не меньше месяца. Добычи в тот раз было мало, а народу много. Даже седел с уздечками на коне не осталось. На одну долю достался конь без сбруи. Тогда мне пришла в голову мысль подговорить всех лошадных из моего отряда – Андрея, Лавора, Ивана – взять наши доли сбруей и помочь ребятам. Как раз хватило всех снарядить. С этой добычи они собирались рассчитаться с нами, а так вышло, что не нужны уже наши седла и уздечки этим двум хлопцам. Я мрачно думал: скольким еще не придется со мной рассчитываться в конце этого военного сезона?
Этот бесконечный день не хотел заканчиваться. Только присел возле казана с кашей, чтобы наглотаться ее не разжевывая – жевать было очень больно, – как прискакала тетка Мотря, а с ней Ждана и Любава в сопровождении казака. Оказалось, умный атаман сразу после боя отправил гонца отроеконь к нам в село притащить на оговоренное место всех лекарок со всем необходимым.
Мотря со Жданой начали откатывать яйцом тяжело контуженного казака, а Любава быстро рассортировала остальных раненых на две группы – на тех, кому нужно помогать срочно, и кто доживет до утра и так. К немалому моему изумлению, меня определили в первую категорию.
– Никогда бы не подумала, Иллар, что в твой медный котелок может такая разумная думка прийти. Не позвал бы нас – не дожил бы Киндрат до утра.
– Ты, Мотря, думай, что говоришь своим змеиным языком. А то отрежу ненароком. Тебе язык за больными глядеть только мешает.
– Люди добрые, я его похвалила, а он меня так позорит при всем народе. Полдня задницу отбивала, к нему спешила в его очи ясные заглянуть – и что в ответ?
– Хватит балы точить. Видишь крест на горбочке? Трое под ним лежат, и тут восемь подраненных. Не до шуток. А задницу твою могу салом намазать, дюже помогает. Надумаешь – приходи, помогу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу