Сергей Мельник - Барон Ульрих. Дела домашние

— Ерунда?! — Взорвалась Пиксквар, вскакивая с места. — Да что ты понимаешь?! Ты представить хоть можешь, через что я прошла?!

— Конечно ерунда! — Фыркнул я. — Это ошибка всех живых людей, вы думаете, что только ваша боль настоящая, а вот если вон того прохожего стукнуть палкой по горбу, то он корчится так, от нечего делать, притворяется, стало быть. Имейте совесть и разум баронесса! В этом замке уже двое кто может предъявить счет вам за вашего горячего мужа! Или вы забыли про свою нареченную? Вы можете представить, через что она прошла? Или думаете, Гарич со своей матерью не оплакивали свою потерю?

— Но… — От моих слов по ее щекам побежали дорожки слез, она вновь упала в кресло.

— Вы не думайте. — Я подошел к ней, выйдя из-за стола и обнимая за плечи. — Вас никто не обвиняет, ваша боль, ваша потеря все это не менее настоящее, чем у других. Сейчас вам двоим нужно понять главное, вы капитан это не ваш отец, а вы баронесса не Патрик. Их больше нет, а то, что случилось ужасно, но осталось далеко в прошлом. Содеянного, уже не вернуть, но жизнь от этого не прекращается. Вы живы, вы чувствуете и это здесь и сейчас, именно здесь и сейчас, без боли, без обид и всей этой ерунды, вы можете создать что-то новое, что-то возможно настоящее.

— Это невозможно. — Припечатал, поджав губы Гарич.

— Гарич, нет ничего невозможного. — С ним обниматься не хотелось. — Вам вообще как мужчине и воину стыдно должно быть, женщина, которую вы обнимали, сидит в слезах, а вы стоите, будто у вас кол в заднице и рассказываете мне мальчишке, о том, что возможно, а что нет. Так нужно поступать рыцарю? Зная вашего папеньку только из рассказов, думаю, он бы по другому бы объяснил вам вашу ошибку.

— Вы не понимаете барон! — Он дернулся, но остался стоять на месте.

— Ну конечно. — Я невесело рассмеялся. — Что я могу понимать? Куча мужиков оприходовали толпой беззащитную женщину, это нормально, а вот когда ее муж выпустил им кишки наружу за содеянное, то как это назвать, как это прикажете понимать? Что бы вы сделали Гарич? Так же бы стояли и смотрели?

— Но отец… — Он размяк так же присаживаясь, видимо больше не в силах держать хладнокровие.

— Что — отец? — Я все же подошел к нему ложа руку на плечо. — Он солдат, как и вы, он выполнял свой долг, он погиб как мужчина. Вы тоже солдат и думаю достойный сын, которым стоит гордиться, я не в праве не тебе, не баронессе что-либо советовать, но я требую от вас отнестись с пониманием и уважением друг к другу. Вы встретились на жизненном пути, и не стоит вам ставить между собой тех, кого уже давно нет.

Я вернулся к себе за стол, оставляя дальнейшее за ними. Что еще можно им сказать? Ничего, дальше уж пусть решают сами, не маленькие уже, своя голова, в конце концов, уже должна была вырасти на плечах.

Она меня отлупила. Кто? Ну, если не считать жизни, судьбы, удачи и прочих стерв женского рода, то естественно остается урожденная баронесса фон Каус, мой тренер бальных танцев. Ага, по совместительству еще и учитель фехтования, на тренировке сузив презрительно глаза, стояла практически вся шайка-лейка, весь женский контингент замка, с осуждением качая головами и наблюдая, как этот смертельный южный ветер разносит меня в пух и прах. Конечно же, барышни узнали о том, что после моей продолжительной беседы с капитаном и фон Пиксквар, эта чудная и такая красивая пара распалась, в чем естественно обвинили меня. Ну а Лесса это возмездие, так сказать Немезида пронырливому юнцу, сующему свой нос в дела амурные кои его, конечно же, не касаются. Баронесса работала четко, мощно и без прикрас, раз за разом вбивая мне свой тренировочный меч в корпус с такой силой, что я не без оснований стал переживать за свои ребра и за ряд органов которые возможно она отбила.

— Итак, барон, вижу, вы давно забросили тренировки! — С улыбкой молвила фурия. — Может, вы еще хотите сказать, что и с танцами у вас проблемы?

— Нет-нет, что вы! С танцами все прекрасно! — Мне еще не хватало после этой взбучки коленцами выписывать!

— Вопрос барон, о чем вы разговаривали со своим капитаном и баронессой? — Думаете праздная болтовня? Нет, все это под гул рубящих ударов ее меча! С меня уже семь потов сошло, а она похоже только разогрелась.

— Это, увы, секрет. — Уйдя в глухую оборону, я стал пятиться под ее напором.

— Так значит? — Ой как больно то, по голени своим дрыном то звезданула! — Вас барон смотрю еще учить и учить, вы юноша способный, талант есть, только вот прикладываете вы его не по назначению.