Андрей Бондаренко - Чукотский вестерн

Подошли всё к той же льдине, Куликов так ловко повернул руль, что туша моржа, висящая на туго натянутом тросе лебёдки, оказалась на краешке льда.

Старый чукча и капитан «Кукуся» без промедления выбрались на льдину, достали острые ножи и принялись за разделку моржа. Ловко это у них получалось, сноровисто. Кот Кукусь ходил вокруг поверженного моржа кругами, слизывая со льда ещё тёплую кровь.

Неожиданно, откуда ни возьмись, появились наглые жирные чайки. Закружились над головами людей, раскричались на все лады.

Куликов положил окровавленный нож на лёд, достал из своей шикарной кобуры не менее шикарный парабеллум, несколько раз, такое впечатление – совсем не целясь, выстрелил вверх.

Три серо-белых тушки плюхнулись в морскую воду, остальные чайки отлетели метров на пятьдесят в сторону, уселись на льдину, продолжая громко ругаться и причитать на своём птичьем языке.

– Дуры вы набитые! – прокричал чайкам Куликов. – Что, совсем оголодали, пяти минут подождать не можете?

Внутренности и голову моржа оставили на льдине – на утеху чаек, куски мяса и шкуру сложили в большие холщёвые мешки.

Через три часа застрелили и разделали ещё двух упитанных моржих.

– Хватит на сегодня, – подытожил Ярраг. – Надо к стойбищу плыть. Завтра ещё нескольких застрелим.

– А может, киты появятся? – с надеждой спросил Куликов.

– Может – появятся. Может – нет. Хорошо бы кита добыть. Он вкусный очень…, – Старый чукча мечтательно сощурил свои и без того узкие глаза.

На обратном пути опять вошли в ледовые поля, пошли вдоль узкой и длинной льдины с зеленоватой кромкой.

– Ещё один морж, большой, гигант просто, красавец, – объявил Куликов, глуша мотор.

Морж действительно выглядел впечатляюще: килограммов триста живого веса, огромные клыки, шкура блестящая, отливающая синевой.

Вельбот бортом причалил к берегу, печально зашуршала чёрная морская галька.

Метрах в десяти стоял и второй вельбот, из которого Нику радостно улыбался и махал рукой никогда неунывающий Хо Янь.

– Сколько у вас моржей? – поинтересовался подошедший Банкин. – Всего три? Салаги береговые! У нас – целых пять: три клыкача и две моржихи. Учитесь, крысы сухопутные…

На берегу собрались все обитатели стойбища. Молодые мужчины разгружали вельботы, таскали к ярангам мешки с мясом, натягивали на специальные рамки, очевидно для просушки, моржовые шкуры.

Всем процессом руководил шаман, совсем ещё не старый мужчина, упитанный и важный, напоминающий своим телосложением заслуженного борца сумо.

Женщины, дети и старики сиротливо жались в сторонке, выжидательно посматривая на шамана.

Собак нигде не было видно, наверное, всех заранее отогнали подальше и крепко привязали, чтобы не мешались под ногами.

Наконец, видимо, насладившись досыта своей властью над людьми, шаман небрежно махнул рукой, что-то гортанно прокричал в сторону вельботов.

Чукча средних лет, низенький и худой, взвалил себе на плечи большой мешок с мясом, пошёл по направлению к толпе, пожирающей заветный мешок голодными глазами.

Никто из детей и женщин не тронулся с места, все стояли и покорно молчали.

«Да, дисциплина у них – просто железная», – подумал Ник, смывая морской водой капельки засохшей крови с рук.

Чукча, не дойдя до голодной людской толпы несколько шагов, вывалил содержимое мешка прямо на землю и вернулся к вельботу.

Шаман подошёл к кускам мяса, лежащим на прибрежных камнях, и стал по очереди выкрикивать имена своих соплеменников.

Названный подходил к шаману, и тот одаривал счастливца куском моржатины, причём все куски были разных размеров, видимо, у шамана существовала своя система критериев мотивации и поощрений.

Вечером начался праздник. Простые чукчи суетились у своих яранг, над которыми поднимались в небо весёлые дымки, те же, кто относился к местной элите, собрались на берегу, вокруг большого костра.

Весело гудел бубен, звучали длинные горловые песни, несколько молодых чукотских охотников синхронно прыгали около костра, изображая своими телами сцены из прошедшей охоты. Вот морж храпит на льдине, к нему подплывают охотники, стреляют из ружей, между танцующими замелькали две молоденькие чукчанки, суетливо замахали руками, изображая чаек.