Вера Чиркова - Интриги темного мира

– Стоп, – взмолилась я через пять минут, оказавшись в меховых штанах, толстенном свитере и валенках. – Не забывайте, я иду последняя. Сейчас вспотею, потом точно простужусь. Сами одевайтесь и показывайте направление – там, наверное, не близко.

Оказалось, что не так и далеко. Всего, на мой взгляд, километров четыреста севернее монастыря, но вести сферу было очень трудно из-за бушевавшей в белом мире пурги. Нет, летела она так же быстро, думаю, скорость у нее не имеет ограничения, вот только прыгать от ориентира к ориентиру не получалось. Да и держаться слишком высоко, в непроглядном слое темного тумана, каким виделись изнутри снежные тучи, тоже оказалось невозможным. Потому мы и просидели, одетые в теплые вещи, почти два часа. Алентине, сначала с детским любопытством заглядывавшей в экран, это зрелище быстро наскучило, и она принялась поить нас холодным квасом, настоенным на меду и сушеных фруктах. А немного позже принесла и пироги с грибами, розоватую от томления в печи простоквашу, пышные сырники и густую сметану. Я честно терпела до тех пор, пока Дэс не сунул мне в рот один сырничек. Потом опустила сферу к земле, запомнила ориентир и потребовала перерыва и равноправия.

– Так нечестно, когда один работает, а остальные вокруг чавкают, – объявила возмущенно и увела у Тера из-под носа румяный кусок пирога.

– Учитель! – печально воззвал этот мошенник. – Ваша супруга все время морит меня голодом и обижает. В том доме, где мы жили раньше, меня вообще на кухню не пускали.

– Только не пытайся меня разжалобить, – заявила я и прижалась к Дэсу, заботливо накладывающему мне на тарелку кучку оладий, – а то я могу припомнить, почему тебя туда не пускают.

– Наверное, он таскает сладости из буфета, – осторожно предположила золовка, и я радостно закивала, заметив, что Терезис смотрит на меня умоляющим взглядом.

– Вот именно! Ничего положить нельзя – ни конфетку, ни пряничек. А уж про мед и говорить нечего – прямо горшками ест, как медведь.

– Ну, Тесса… этого я тебе никогда не забуду! – тихо прорычал напарник, когда убежавшая на несколько минут девушка, вернувшись, водрузила перед ним полную миску меда и деревянную ложку.

– Скажи спасибо, что я не такая злопамятная, – так же тихо сказала я и снова призвала сферу. – Тревога за решение, которое примет ковен, жгла все настойчивее.

И снова летел в лицо туман, и снова я вглядывалась в пляшущие водовороты снежных потоков, пытаясь не пропустить нужное место.

– Останови, – потребовал вдруг свекор, и я послушно застопорила экран. – Приоткрой на несколько секунд… Все понятно, сверни левее – источник в той стороне, недалеко осталось.

Остров на вид ничуть не отличался от равнины, над которой бесновалась метель, и, только начав искать жилище шамана, я сообразила, что это была вовсе не равнина, а замерзшее море.

– Что-то там неладно, – мрачнея, пробормотал колдун, вглядываясь в сугробы, в которых невозможно было предположить человеческие жилища. – Открой только звук.

– Да легко, – кивнула я и ошеломленно замерла, едва выполнив эту просьбу.

Сквозь завывание ветра и суховатое шуршание снежинок несся неумолчный, тревожный гул звонкого бубна и жутковатое завывание дудок. Не одной и не двух – собралось, наверное, не меньше десятка. Было оно таким пронзительно-тоскливым, что ошибиться насчет вызвавшей его причины было невозможно. Там действительно что-то произошло или происходило, и я нетерпеливо нырнула экраном в сугроб.

– Стой! – выкрикнул свекор, пытаясь не допустить этого действия, но не успел.

Перед нами уже открылось мрачное нутро шатра или чума, опиравшегося на потемневшие от времени засаленные жерди. В нем было полутемно, горело только несколько чадивших плошек с жиром, расставленных по сундукам. В центре чума, там, где, по моему представлению, должен гореть очаг, на куче шкур лежали трое неподвижных ребятишек, и вокруг них неутомимой тенью кружил раздетый до пояса шаман. Именно в его руках был бубен, задававший ритм и темп сидящим у стен людям с дудками в руках.

– Что с ними? – приблизив экран к детям, почему-то шепотом спросила я и оглянулась на свекра.

– Приоткрой на секунду, тогда скажу, – угрюмо бросил он, и пот, текший у меня по спине от обилия одежек, стал холодным.

В этот раз колдун не шутил и не притворялся злым, явственно чувствовалось, что он и в самом деле взбешен. Я осторожно приоткрыла заслон, и шаман заколотил в свой бубен еще яростнее, а вой дудок стал громче и надрывнее.