Дмитрий Старицкий - Путанабус. Лишние Земли лишних

– Ты заметил, милый, что вода тут слабосоленая? – обратилась ко мне Ингеборге, когда я вылез из океана. – Почти как на Балтике.

– Нет, не заметил, – отозвался я.

И, встав во весь рост, стал переодевать мокрые плавки на обычное белье.

Лежащая неподалеку на шезлонгах парочка пиндосов средних лет вытаращила глаза на мою промежность, как будто бы увидела там что-то принципиально новое.

– Милый, – рассмеялась Ингеборге, – не пугай местных обывателей своим выдающимся достоинством.

Надев трусы, я сделал американцам «фак» средним пальцем и, когда они от меня возмущенно отвернулись, продолжил одеваться.

– Инга, хватит валяться, – сказал я веселящейся подруге. – Дело делать пора. Забыла, зачем мы сюда приехали?

– Забыла, – улыбается. – Как это у вас, русских, говорят: волк – не работа, в лес убежит.

Эта неправильность в сочетании с ее восхитительно-сексуальным акцентом заставила меня улыбнуться.

– Работа – не волк, в лес не убежит, – поправил я ее.

– Зануда, – сказала мне Ингеборге и показала язык.

– Ты знаешь, что когда женщина показывает мужчине язык, то тем самым подает ему сигнал, что она не против минета? – съязвил я лекторским тоном.

– А кто тебе сказал, что я буду против? – заблестела Ингеборге своим млядским глазом.

– Прямо здесь? – выдал я провокацию.

– Можно и здесь, – спокойно констатировала Ингеборге, – только вот боюсь, что меня тут советами замучают. – Она кивнула на любопытных пиндосов. – А также боюсь, – добавила красотка, – что после этого нас перестанут пускать еще и на эту Базу.

Когда мы отсмеялись, Ингеборге лукаво сощурившись, сказала:

– У меня есть предложение, подкупающее своей новизной. Давай переместимся в наш люкс, где ты получишь все, что хочешь, по праздничной программе.

Новая Земля. Территория Ордена, База по приему

переселенцев и грузов «Северная Америка».

22 год, 25 число 5 месяца, четверг, 22:00

Когда я очнулся, то не сразу разобрался в полутьме: где я?

Но чувствовал себя хорошо отдохнувшим. На удивление.

Окна в номере были плотно зашторены. Ингеборге под узким лучом направленной лампы за письменным столом что-то увлеченно подсчитывала на маленьком калькуляторе «Ситезен». И время от времени делала записи.

Кровать у оголовья была загорожена спинкой большого кресла, чтобы свет от лампы не мешал мне спать. Заботливая у меня «старшая жена».

Почувствовав мой взгляд, Ингеборге оглянулась улыбаясь:

– Проснулся, милый? Пить хочешь? – Голос участливый, добрый даже.

– А что есть? – прозвучало из меня довольно хрипло.

– Чай холодный, можно со льдом.

– Нет, мне спросонья надо что-то горячее, – высказал я свои пожелания.

– Сейчас будет, – она тут же встала и вышла из номера.

Пока я просыпался да нашел в себе силы пойти в свою ванную комнату, чтобы поплескать на морду водой и воспользоваться гостиничной зубной щеткой, Ингеборге уже пришла, принеся на маленьком подносике две чашки черного кофе, от которых шел легкий парок.

Свежеумытый, я с большим удовольствием выпил ароматный крепкий напиток. Даже без сахара кофе был очень вкусный. И я окончательно проснулся. И наконец-то почувствовал себя не только отдохнувшим, но и свежим. За все эти дни на Новой Земле мне этого не удавалось как-то раньше.

– Ты где тут элитный кофе нашла? – спросил я, попробовав горячий напиток.

– Это не элитный кофе, милый. Это совсем даже ординарный сорт для Новой Земли, как меня просветили. Правда, сварен он правильно, не по-американски. Чай тут плохо растет и, как говорят, на вкус дрянь – я не рискнула пробовать. А вот кофе, наоборот, получается лучше, чем его исходный староземельный сорт. Это мокко [296], милый.

– Мокко? Не выдумываешь? Я было, подумал, что это кофе с Суматры [297], не иначе. Даже с моими доходами я пробовал такой всего один раз. В Амстердаме.

Она поставила чашечку на стол и придвинула ко мне пепельницу.

– Зачем мне что-то выдумывать, когда вся наша жизнь сейчас – сплошная выдумка, точнее – фантасмагория.

Я закурил и кивнул головой, полностью с ней соглашаясь.

– Кстати, милый, если ты не будешь добывать себе сигареты разбоем, то рискуешь разориться на староземельном табаке, – подколола меня девушка.

– Это уже новоземельный, – показал я ей пачку «Конкисты», на которой была нарисована чья-то голова в шлеме-морионе, – он недорогой. Правда, пока только в Виго. Я его у Ноя отбил. Всего по два с полтиной за пачку. А в самом Виго, как говорят, его продают по одному экю за двадцать штук. Но ты права, давно пора бросать эту дурную женскую привычку.