Алексей Федосов - Записки грибника #2

— Парни, едем обратно.

Оглядываюсь через плечо в последний раз, окидываю взглядом место лесного побоища.

Десять трофейных возов стоят на лесной поляне, образовав широкий круг. Подводы с порохом и свинцом поставлены в середине. Сразу последовали возражения.

— Так не можно…

Конечно не можно, если оставлять все как есть. Приказал разобрать подводы и переложить весь груз заново. Зачем хранить яйца в одной корзине? У меня их теперь пять. Порох уложен на дно, сверху накрыт свинцовыми слитками. Чтоб взорвать все это хозяйство, потребуется выстрел в упор, пожар (на всех! телегах одновременно!) или должна прилететь трассирующая пуля. Последнее — из области фантастики будет, пока сам не сделаю, а первые два не дадут сделать сторожа.

С помощью великого и могучего вбил в голову Ильи знания о часовых, подчасках и правилах караульно-постовой службы, ор стоял на всю поляну. Стрелецкая вольница… Блин… Не зря Петр разогнал эту пародию на войско, я их скоро отстреливать начну. Вот вернемся, клянусь, обязательно прикончу пару особо ценных кадров. (Если Силантий разрешит)

Задрали, на ясное внятное распоряжение, тридцать три вопроса: а зачем? почему? ежели так…

«Эх, была бы денег тьма, купил бы деревеньку и трахал ополчение помаленьку»

А что, устроить всеобщую воинскую повинность, зимой все равно дел нет никаких. Валяться на вонючей печи и нюхать смрад от коз, овец и телят можно и в воскресенье. Заодно с помывкой в баньке, будут трудиться над увеличением народонаселения в отдельно взятой деревне.

Научить стрелять всех — от мелких пацанов с девчонками, до стариков и старух, чтоб любой тать, ворвавшийся в дом, получал в брюхо заряд свинцовой каши из обреза и больше не просил добавки.

Передо мной сидит, морда бородатая, и скалится во все свои тридцать зубов. Смешно, видите ли, десятнику наблюдать за тем, как я злюсь. Махнул рукой на него. Чем больше общаюсь, тем крепче уверенность, дрессировать надо молодых.

— Илья, там осталось чего пожрать, али все смели подчистую? И, пока ем, поднимай народ, уходим. Домой хочу, нам пройти всего ничего, а мы здесь вошкаемся.

Скрип да скрип…

Скрип, скрип, хрясь.

Ось на одной из перегруженных подвод ломается и колесо, ехидно покачиваясь, укатываться в кусты.

По обозу проноситься зычное: «Сто-ой!»

Экипаж боевой машины с матюгами вылезает из кустов малины, куда умудрились скатиться с накренившегося воза.

— Федор, — окликает меня Илья, — тут недалече местечко есть. Пока эти обалдуи починят, можно будет на ночевку стать.

Не каждая поляна в лесу может служить пристанищем. Должно быть, как минимум, одно условие — чтоб рядом была вода. Сено, овес, ячмень, что-нибудь из этого у обозников обязательно бывает. На крайний случай сойдет и подножный корм — трава.

У нас с собой было все, и, если поляна подходит размерами и в состоянии вместить весь наш табор, пусть располагаются, все равно я в этом полный ноль.

Я тупо засыпал, были бы спички — наверно вставил бы в глаза. Не сплю уже больше суток и держусь исключительно на одной злости.

Место нормальное — с одной стороны стоит густая поросль молодых елок, они растут так густо, что пробраться через это крупно-заметное препятствие без топора и по-тихому, не получится. Треск веток в ночное время и мертвого подымет. Об остальных направлениях я позабочусь.

Топором нарубил маленьких колышков, заострил, нарезал бечевы, двух метровыми кусками, взял полтора десятка гранат и, обойдя лагерь по дуге, понаставил растяжек в разных местах.

— Илья, — Я нашел десятника у одного из возов, где он копался в трофейном мешке с продовольствием. — Там, там и вот там ходить нельзя, пришибет к чертовой матери, а ежили кого неразумного поранит — сам добью.

Сижу у костра и жмурюсь, как отожравшийся на хозяйской сметане котяра — дым попал в глаза, а поменять место просто нет сил. Вот сейчас съем последний кусок окорока, поджаривающийся над углями, и поползу спать.

Давно себе говорил, и буду говорить: планировать что-либо заранее, здесь — пустая трата времени.

Потянулся за шампуром, когда в поле зрения нарисовалась пара сапог и, рядом с ней, еще одна встала.

Поднимаю голову и вижу: стоят в полусогнутом положении два казака и, со смущением на лицах, мнут в руках шапки.

Увидев, что я их заметил, отвешивают синхронный поклон (тренировались, что ли?)