Олег Шабловский - Форпост. Земля войны

Шторм действительно начал стихать, дождик почти прекратился, и из-за серой пелены облаков робко выглянуло солнце. Сменивший направление ветер стремительно разгонял тучи, старательно очищая небесную синеву.

Из трубы над камышовой крышей кузницы тянулся струйкой дымок, оттуда раздавался веселый перезвон молотка и тяжелое буханье кувалды: Петрович со своим молодым помощником создавали очередное чудо технической мысли. Над чем они работают, никто толком не знал, на все вопросы мастер и подмастерье только загадочно ухмылялись, суля непременно показать свое творение широкой общественности, как только оно будет готово, говорили лишь о его необыкновенной полезности для будущего колонии.

– Похоже, погодка-то налаживается, – по тропинке со сторожевой площадки неторопливо спускался Малиновский.

– Как подсохнет немного, надо будет связываться с Войтенко и организовать охоту, а то такая вот непогодь зарядит, до лета в степь не выйдем. Если будет еще кому выходить, конечно.

– С чего такие мрачные перспективы?

– А вдруг зимой морозы за минус двадцать даванут, а у нас и одежды теплой нет, вымерзнем, как мамонты.

– Ну, думаю, минус двадцати здесь не будет, все-таки некоторые виды животных довольно теплолюбивые и при таких низких температурах жить бы здесь не стали.

– Нам и минус десяти с лихвой хватит.

– В любом случае ты прав, – согласился Алексей, – шкуры нужны. Наверное, можно уже связаться с погранцами и дня через три идти на охоту, к тому времени сухо уже будет.

– Прямо сейчас и пойду, – кивнул Сергей, направляясь к «женскому общежитию», где на легком складном столике стояла радиостанция, закрепленная за Оксаной.

За плетеной дверью звонкие девичьи голоса выводили слова хорошей, полузабытой песни. Спиридонов вежливо постучался и перешагнул порог. Обстановка здесь была гораздо уютней, чем в мужском жилище. Перетащив к себе всю имеющуюся походную мебель и часть снятых с разобранных автомашин сидений, используя, как это умеют делать только женщины, все оказавшиеся у них под рукой возможности, девушки постарались создать у себя максимум комфорта.

– Ой, Сережа! – обрадованно кинулась к нему Ирина и, смутившись, покраснела. – Заходи.

– Привет, – ласково улыбнулся Сергей, заставив ее щеки еще больше порозоветь. – Привет, красавицы, как жизнь молодая?

– Твоими молитвами, – откликнулась сидящая у камина с каким-то шитьем в руках Вика, отблески плясавшего в очаге рыжего пламени придавали ее огненной шевелюре сказочный, неестественно оранжевый оттенок. – По делу пришел или просто по Иришке соскучился?

– Песни вот зашел послушать, – отшутился Сергей. – А то у нас Витек как завоет, так хоть святых выноси.

– Так он еще и поет? – подняла голову от плетения небольшого лукошка Оксана.

– Есть такое дело, – кивнул Спиридонов. – Как у тебя дела с аккумулятором на радиостанции, дышит еще?

– Утром проверяла, вроде работает.

– Ну, тогда заводи свою шайтан-арбу, будем с погранцами разговоры говорить.

Закончив беседу с Войтенко и еще немного поболтав о всяких мелочах с девушками, Сергей вышел на улицу.

– Сережа, подожди! – Следом за ним вышли Вика и Ирина. – Пойдем в сторонку, разговор к тебе есть серьезный.

– Случилось чего-то?

– Пока нет. Но может.

– Вы меня пугаете.

– Понимаешь, у Оксаны и Жанны назревает нешуточный конфликт. Жаннка пока не совсем понимает, из-за чего Оксанка на нее постоянно крысится, и старается это дело как-то сгладить, но, кажется, начинает догадываться, и когда, догадается, будет очень плохо.

– Вот не было печали! А из-за чего, собственно, весь сыр-бор?

– Вы мужики все такие по пояс деревянные или ты один такой индивидуум уникальный? Сам не видишь, что ли, – из-за одного человека.

– А-а, – наконец, начал понимать Спиридонов, – это из-за Шевченки, что ли?

– Ну, слава тебе господи. И до нашего жирафа дошло.

– А я-то чем могу помочь? Лезть в разборку двух влюбленных ба… женщин – это уж лучше сразу пойти застрелиться. Хотя и оставлять это просто так тоже нельзя. Вы поговорите об этом с Ниной и с Мариной, они опытные дамы, может, чего подскажут.

– Ты бы с Виктором поговорил.

– Не совсем понимаю, он-то тут при чем? На мой взгляд, от него сейчас меньше всего что-то зависит. Ну хорошо-хорошо, поговорю я с ним.