Петр Заспа - Антипиранья

Только сейчас Денис почувствовал, как хочет пить. Продрогнув в сыром подвале, одетый в джинсы и футболку, он бы не отказался еще и перекусить. Но пить хотелось гораздо сильнее. Выйти на улицу в таком виде он не мог. Тогда, вспомнив свой опыт с переодеванием у Ирмы, он решил порыться по углам дома. Пробравшись через обвалившуюся стену внутрь парадной, он прислушался у двери одной из квартир. Видимо, жильцы давно покинули дом, как опасный для жизни. Часть стен рухнула, лестница держалась лишь на честном слове и подозрительно скрипела под ногами. В полу обозначились широкие трещины.

Проникнув в квартиру, Денис увидел следы разрухи и пожара. Одежды здесь не было. Жильцы унесли все, что представляло хоть какую-то ценность. Даже с пола был содран пригодный для печки паркет, и сняты межкомнатные двери. Заглянув во все комнаты, Денис заметил чудом сохранившуюся тяжелую гобеленовую штору с обгоревшим краем. Он обмотался ею, как накидкой, с головы до ног и решился выйти на улицу.

На него никто не обратил внимания. Тогда Денис осмелел и рискнул стать в очередь за водой. Люди застыли с ведрами, тазами, кувшинами. Были такие, кто держал в руках перевернутую каску. Тогда Денис подобрал гильзу от снаряда и, кутаясь в штору, подошел к солдату со шлангом. Даже не взглянув на него, немец наполнил гильзу до краев и подозвал следующего. Вода отдавала кислым вкусом сгоревшего пороха, но была холодной и удивительно вкусной.

Напившись, Денис медленно пошел вдоль улицы, искоса поглядывая на людей, бредущих навстречу. Лица, лица, лица… старые и молодые, мужские и женские, все такие разные, но на всех них лежала одна печать безнадежности и обреченности.

Неожиданно среди них мелькнуло лицо, которое показалось Денису удивительно знакомым. Высокий худой мужчина в черной шляпе и мятом плаще перешел дорогу и направился в узкий переулок.

От радости Денис едва не вскрикнул, но вовремя прикусил язык и заторопился следом.

– Владимир Иванович! – прошептал он в затылок мужчине. – Владимир Иванович, простите, но я вас узнал. Помните меня? Я Денис Заремба. Мы с вами вместе…

Мужчина обернулся и с явным недоумением что-то ответил по-немецки. Денис застыл. Он испугался собственной ошибки и решил, что немец, услышав русскую речь, сейчас вызовет патруль. Но тот отвернулся и заторопился вдоль улочки. Денис облегченно вздохнул и побрел в другую сторону. Улицы петляли и, пересекаясь, разбегались в разные стороны. Но везде было одно и то же – полуразрушенные дома и выглядывающие из подвалов люди. Если навстречу появлялись солдаты, Денис сворачивал в ближайшую подворотню, пропускал их и опять брел вперед, бесцельно шагая по булыжникам, только бы не стоять на месте. На него никто не обращал внимания. Прохожие, поглощенные собственными заботами, глядели будто сквозь него и поднимали взгляд лишь тогда, когда сталкивались на узком тротуаре. Только один раз к нему обратилась женщина и махнула рукой куда-то вдоль домов. Денис замотал головой и показал на уши. Она понимающе кивнула и пошла дальше.

Вдруг над головой завыла сирена. По дороге пронесся бронеавтомобиль с рупором над кабиной. Над площадью разнеслись обращения и призывы к населению. Люди как по команде бросились в подвалы. Захлопали двери, в проемах выбитых окон появились мешки с песком. На крыши полезли пожарные с баграми. Затем издалека донесся нарастающий гул. С десяток самолетов с синими крыльями пронеслись над головой и скрылись за крышами домов.

Не решаясь прятаться вместе со всеми в подвале, Денис прижался к стене. Через минуту улица опустела и он остался один. С крыши соседнего дома запоздало залаяла зенитка, затем так же внезапно затихла.

Неожиданно кто-то с силой дернул Дениса за руку и потащил в подворотню.

– Ну и чего дурнем стоишь? Бомбежки не видел? – Перед ним стоял Владимир Иванович и снисходительно осматривал накидку из шторы. – А я до такого не додумался. Расчет на жалость?

– Владимир Иванович! Вы? – едва не задохнулся от радости Денис. – А я и вправду поверил, что ошибся!

– Уходим быстрее, здесь небезопасно. Рядом танковая часть. Наши могут по ней отработать.

Беляев распахнул дверь какого-то дома. Они пробежали по ступеням к черному ходу и оказались во дворе. Затем он потащил Дениса лишь ему знакомым ходом между разрушенными стенами домов и срубленными деревьями. Постепенно они вышли на окраину города. Здесь Владимир Иванович залег за остовом сгоревшего трамвая и вытащил из кармана часы на цепочке.