Дмитрий Герасимов - Сорок третий номер…

– Мобильная связь – величайшее изобретение, – философски заметил Кошкин, повернувшись к мужчине, сидящему в кресле. – А если прибавить наличие диктофона в трубке, то – просто неоценимое.

Тот молчал, уставившись на седого незнакомца с тростью в руках.

– Витя, – простонала Кира, – человек, которого я считала своим отцом, – убийца!

– Я все слышал, милая, – кивнул тот. – И все знаю. – Он достал из-под пиджака наручники: – Ладошки протяните мне, уважаемый!

Когда щелкнул замок стальных браслетов, Кошкин с удовлетворением выпрямился и подмигнул усатому:

– Пожалуй, впервые в такой роли? До этого все больше сам на других надевал?

Тот продолжал молчать.

– Валерий Недельский! – представил его Виктор Кире. – В недавнем прошлом – начальник следственного изолятора номер один и руководитель так называемой расстрельной команды. Своим ГУИНовским удостоверением он запудрил и без того скудные мозги твоего главного редактора.

– Они были в сговоре? – ахнула та.

– Да нет… – Кошкин поморщился. – Какой еще сговор? Тукс – пешка. Человек, который с юных лет лебезит перед красной корочкой. С таким и договариваться не надо. Достаточно намекнуть, припугнуть…

Кира вздохнула.

– Прости меня, Витя… И за грубость прости, и за недоверие, и за брезгливость к шпионским играм твоим.

– И ты меня прости, милая, – кивнул тот. – И за те самые шпионские игры, и за то, что искал компромат на мужа твоего…

– Я не держу зла, – сказала Кира. – И Коля простит, я уверена.

– Уже простил, наверное, – усмехнулся Виктор. – У меня была возможность перед ним извиниться лично. Сначала за то, что нашел-таки его стихи в Интернете, и обнаружил, что они принадлежат некоему Курашвили.

Кира досадливо закусила губу.

– Большой беды в том нет, – неуверенно сказала она. – Каждому мужчине хочется произвести на женщину впечатление, и каждый ищет свои способы. Плагиат, конечно, вещь скверная, а в данном случае – и неприятная. Но полюбила-то я его в итоге не за стихи!

– Ну, разумеется, – согласился Виктор. – Понимая это, я пошел дальше и выяснил, что он никакой не философ и тем более не риелтор.

– Кто же он?.. – пролепетала Кира.

– Актеришка! – Кошкин радостно хлопнул в ладоши. – Когда-то, очень давно, трудился в Театре музыкальной драмы. Был уволен…

– Дайте мне воды! – хрипло попросил Недельский, поднимаясь с кресла.

– Может, сразу – шампанского? – Виктор втолкнул его обратно. – Досиди уж до развязки. Немного осталось.

– За что уволен? – тихо спросила Кира. – За бесталанность?

– Как раз наоборот, за большой талант, – Кошкин хмыкнул. – Дурил дамочек, вроде тебя, читал им стихи, играл на фортепьяно, лазил в окна, дарил колечки в коробке из-под холодильника… А потом обворовывал – и был таков. Брачный аферист, одним словом. Однажды нарвался на одну из своих… бывших. Обманутая дамочка сразу его признала. А была не одна – с кавалером. Тот – в драку. Накостылял Коле по первое число. Кстати, тогда его еще не Колей звали, а Сашей. Ну так вот, наш Коля-Саша обиделся на такой поворот событий, ножичек достал и порешил обоих – и облапошенную им дамочку, и ее кавалера.

– Порешил? – Кира открыла рот.

– В смысле – убил, – пояснил Виктор. – И оказался наш философ на скамье подсудимых. Дело рассматривалось в областном суде. Вердикт однозначный – ИМС. Вот сидит, значит, наш актер музыкально-драматический в камере смертников и ждет исполнения приговора. А в стране, тем временем, вводят мораторий на смертную казнь. Большой начальник из ГУИНа приглядел смышленого паренька. Виды, значит, на него поимел. Такого ведь, при желании да с умом, можно с немалой выгодой использовать. Подсуетился начальник, похлопотал где надо и добился удовлетворения ходатайства о помиловании. А Саша сидит и знать не знает, что ему «стенку» пожизненным сроком заменили. И повел, значит, большой начальник из ГУИНа Сашу на расстрел…

Седой мужчина в дорогом костюме вдруг шумно сел на стул.

– Да, – продолжал Виктор, – повел на расстрел. Даже глаза завязал. А когда юноша обделался жидким стулом, тот ему на ушко так тихонечко шепчет, мол, хочешь жить, да еще и в масле кататься? Будешь мне рабом верным. Псом ручным. Вот с того дня Саша исчез с лица земли, а его место занял Коля.

– Я не могу в это поверить, – пробормотала Кира. – Это бред…

– Фантасмагория, – подсказал Кошкин. – Но я же тебе говорил, Кира, что у любой мистической загадки, у любой фантастической и невероятной задачи все равно есть ответ. Реальный, осязаемый и доказанный. Ведь и твоя история с убийствами – не исключение. Ты утверждала, что убийцу не найти, что он-она – по другую сторону экрана. А он нашелся – по эту!