Андрей Величко - Наследник Петра. Подкидыш

В свое время он достаточно подробно изучил женскую моду восемнадцатого века. Более того, на одно из занятий по сексуальной культуре преподавательница явилась в копии вечернего платья императрицы Анны Иоанновны. Вид у нее в этих тряпках был, конечно, потрясающий. Но зато избавляться от них пришлось минут десять, причем совместными усилиями. Новицкий мечтательно улыбнулся, вспомнив, как его трясло от нетерпения, а на чертовом платье еще оставалась прорва нерасстегнутых крючков и каких-то идиотских завязок.

Однако сейчас таких подвигов не требовалось. Елизавета ответственно подошла к подготовке своего визита, так что на раздевание ей понадобилось меньше двух минут, а помощи не потребовалось вовсе.

Сергей задержал дыхание, чтобы покраснеть, и принялся расстегивать камзол нарочито неловкими движениями, не отводя взгляда от обнаженной цесаревны. Да, зрелище, конечно, не очень вдохновляющее. Кожа белая, чуть ли не дряблая, и тело колышется, как студень. Грудь? Нет, это скорее подходит под определение «сиськи-моталки». Ну просто никакого сравнения с идеальной фигурой преподавательницы. А уж как у нее под загорелой кожей перекатывались стальные мышцы, когда она заключала юношу в свои мощные объятия…

Но молодой организм плевать хотел на эстетические воззрения своего хозяина, и тот, быстро закончив с раздеванием, осторожно присел на край кровати.

Все остальное цесаревна сделала сама.

Новицкий лежал, положив руку на левую грудь Елизаветы, и считал пульс. Так, похоже, он уже в норме. Дело было в том, что Стерлядь неоднократно напоминала ему – после секса произносить что-либо, кроме слов, выражающих восхищение партнершей, можно только тогда, когда пульс у нее замедлится до восьмидесяти ударов в минуту. Если, конечно, не хочешь ее специально обидеть. В данный момент этого не требовалось, но пульс уже стал почти нормальным, так что Сергей сказал:

– Ах, до чего же не хочется вставать! Да через полчаса ко мне придет Миних с докладом. Но, может, задержишься у меня в гостях до вечера?

– Ты, наверное, хотел сказать «до утра»? – рассмеялась Елизавета. – Миленький, ну конечно, куда же я от тебя теперь денусь.

Пока молодой император с цесаревной, как было объявлено ее свите, занимались важными государственными делами, подчиненные Афанасия Ершова успели поболтать со слугами приехавших. И выяснили, что камер-юнкера зовут Петр Шувалов, а кикимору – Мавра Шепелева. Не исключено, что эти двое являются любовниками.

Ага, припомнил Новицкий, выслушав доклад своего главного камердинера. Кажется, это тот Шувалов, коему предстоит изобрести секретные единороги с овальным в сечении каналом ствола. Надо бы занять его чем-нибудь полезным, чтобы человек не маялся дурью. Ведь энергии ему не занимать. А крыска, получается, его будущая жена? Впрочем, до свадьбы еще далеко, в той истории она состоялась через десять лет, так что можно не спешить с выражением глубокого соболезнования. Хотя, конечно, ради карьеры люди женились и не на таких страшилищах. У этой хоть ноги не очень кривые, как утверждает ее служанка. В общем, данная пара – довольно перспективные молодые люди, и надо, пожалуй, озадачить бабку сбором более подробных сведений о них.

Доклад Миниха был посвящен последнему заседанию Верховного тайного совета и не содержал каких-либо неожиданностей. «Кондиции» утверждены, и завтра в Лефортовском дворце состоится церемония их подписания, а пока он, Христофор Антонович, привез бумаги на ознакомление.

Сергей быстро просмотрел документ, не отличающийся особой длиной. Совет без согласования с императором мог делать почти все, за исключением утверждения смертных приговоров, а в отношении лиц первых трех классов табели о рангах – вообще любых. Кроме того, он не мог самостоятельно объявлять войну.

Император же без согласования с Советом мог только распоряжаться выделенными на его содержание средствами, каковые составят на текущий год сто тысяч рублей. И объявлять помилование – этот пункт был внесен Головкиным по результатам приватной беседы с молодым царем. Потому как допустить, чтобы кто-то посторонний имел право решать судьбу его людей, Новицкий никак не мог. Да и самому теперь не придется в случае необходимости лазить по чужим домам с наганом за пазухой. Исполнители, зная, что в любом случае, кроме предательства, их обязательно помилуют, будут действовать куда увереннее.

Ужинал император в компании цесаревны – после того как она проводила свою свиту. Происходило это в малой трапезной, примыкающей к царской опочивальне.