Андрей Величко - Наследник Петра. Подкидыш

Новицкий ехал чуть впереди десятка своей охраны и вертел головой, пытаясь привязать то, что он видел, к карте двадцать первого века. То, что Лефортовский дворец стоял в конце будущей Второй Бауманской улицы, выяснилось еще на стадии подготовки к забросу. Мост через Яузу находился примерно на месте Госпитального, но был деревянным. Дальше дорога шла вдоль берега, справа же виднелись здания так называемой «военной гошпитали». В основном это были длинные бревенчатые дома, и только чуть в стороне стоял полутораэтажный каменный особняк с облезлыми колоннами при главном входе.

Вскоре кавалькада по льду пересекла речку Хапиловку. Моста через нее не было, летом речушку форсировали вброд. Сергей чуть придержал Дашу, чтобы осмотреться, – ведь именно здесь Нартов собирался строить завод по производству станков. Поначалу привод будет от водяного колеса, а потом, если получится, заработает и паровой двигатель.

Через полчаса дорога резко повернула направо, ибо впереди было болото, где из-под снега торчали камыши. Ага, сообразил Новицкий, они сейчас где-то в районе метро «Электрозаводская». И движутся по направлению к одноименной улице.

Действительно, дальше дорога шла метрах в трехстах от реки и упиралась в тот самый дворец, расположенный, как оказалось, примерно на полпути между Яузой и тем местом, где в двадцать первом веке была станция метро «Преображенская».

А ничего так сооружение, прикинул молодой император, спешиваясь у парадного подъезда. Точнее, у одного из них, ибо на самом деле дворец состоял из трех впритык поставленных друг к другу зданий. Все они были деревянными. В центре – двухэтажная коробка с куполами-мансардами сверху, по бокам две башни аж о четырех этажах каждая, а от них под прямым углом отходят длинные одноэтажные пристройки – наверное, какие-нибудь хозяйственные службы.

Осмотрев дворец изнутри и снаружи, молодой император отправился домой. Замечательное место для цесаревны, размышлял он по дороге, если бы его выбирал он, то именно этот дворец и выбрал бы. С одной стороны – никакого урона для престижа, ведь это же царская резиденция! Здесь довольно долго жил сам Петр Великий. А с другой – дворец, хоть он и царский, но уже не совсем новый, да к тому же в последнее десятилетие слегка заброшенный. В общем, только от самой Елизаветы будет зависеть, где, как и сколь долго она будет жить. Если окажется очень полезной, то скоро справит новоселье. Если не очень, то обойдется косметическим ремонтом. Не будет от нее ни вреда, ни пользы, придется довольствоваться тем, что есть. Ну, а коли цесаревна поведет себя совсем неправильно…

Ведь деревянный дворец имеет одно очень большое преимущество перед каменным наподобие того же Лефортовского, меланхолично подумал Новицкий. Случись нужда – и пожар вроде того, что якобы собирались устроить Ушаков с Дмитрием Голицыным, тут организовать куда проще, а останется после него гораздо меньше.

Цесаревна приехала в Москву двадцатого марта и привезла с собой весну и кавалергардию. Первой молодой царь был однозначно рад, а вот прибытие второй вызывало у него более сложные чувства. Правда, при более внимательном знакомстве с объектом они несколько поуменьшили интенсивность.

Кавалергардов прибыло всего два десятка, и это было все, что удалось наскрести в Питере. Все остальные, а ведь их численность превышала сотню, уже давно околачивались в Москве, частным порядком перебравшись туда в течение последних полутора лет. Не как кавалергарды, а в качестве простых князей и графов, которые сразу предпочли банальному безделью в Петербурге его же, но неподалеку от царского двора и Верховного тайного совета. Боеготовность всего этого войска Сергей сразу оценил как весьма умеренную, на чем пока и остановился. Разгонять ли ему данное подразделение, точнее то, что от него осталось, император пока не решил.

Еще с Елизаветой прибыл ее лейб-медик, от рождения имевший имя Иоганн Германн Лесток. Потом, уже во Франции, он обзавелся приставкой «де» перед фамилией и подкорректировал имя до Жана Армана. Однако, так и не поднявшись выше полкового врача, Лесток разочаровался во Франции, покинул ее и перебрался в Россию, став Иваном Ивановичем. Здесь он довольно быстро смог приблизиться к Петру Первому и даже сопровождал его во многих походах.

История не сохранила сведений о том, каким хирургом был Жан Арман. Современники, которых Новицкий опрашивал уже здесь, тоже не могли пролить света на его профессиональные качества, но все единодушно сходились в том, что Иван Иванович есть первостатейный бабник и интриган. Каковое мнение он и подтвердил в той истории, став одним из руководителей заговора по свержению Анны Леопольдовны и воцарению Елизаветы. Что с ним делать сейчас, Новицкий предполагал решить после личной встречи.