Андрей Величко - Наследник Петра. Подкидыш

Тут Андрей Константинович аж задохнулся от развернувшихся перед ним перспектив. Это получается, что одна машина будет вырабатывать электрическую силу, а вторая, сколь угодно отдаленная от первой, лишь бы провода дотянулись, начнет вертеться и совершать работу? Да это же можно каждый станок снабдить такой, ничего особо хитрого там нет! И обойтись без валов с приводами, да и ставить те станки можно будет как угодно. А император небось и сам еще не понимает, какое великое дело он сделал, основываясь всего лишь на неполных чертежах да невразумительных надписях.

Мысли царя действительно были далеки от всеобщей электрификации. Все, думал он, осталось хоть и самое главное, но далеко не самое сложное – собрать установку и запустить ее. Потом же можно будет делать что хочешь – хоть государственным делами заниматься, хоть просто валяться на солнышке кверху пузом.

Хотя, конечно, в глубине души император понимал, что после запуска маяка на самом деле изменится очень немногое. Разве что государственными делами придется заниматься не три дня в неделю, а шесть, если не все семь.

Как-то незаметно наступил месяц май…

«Итак, – подумал Новицкий одним прекрасным утром, – вот и наступает решительный момент. Зря, что ли, в свое время Шекспир устами Гамлета интересовался: быть, значит, или не быть? Или кто-то другой, не то Толстой, не то Тургенев: тварь я дрожащая или что-то умею? Передо мной тоже как-то раз встал похожий вопрос, и сейчас выяснится, готов ли я к ответу на него».

Сергей привстал и еще раз осмотрел площадку, на которой прямо под открытым небом располагалась его наконец-то собранная установка.

Восемнадцать бочонков-конденсаторов, расставленных довольно широко и метрах в пятнадцати в стороне, чтобы возможный взрыв любого из них не повредил ни аппаратуры, ни соседей. Потому что если из строя выйдут сразу два, это будет очень большая неприятность, а три – катастрофа. На каждом – рубильник с пружиной, от него веревка к спусковому механизму, больше всего похожему на взведенный арбалет. С местом оператора, где сейчас сидит Новицкий, этот «арбалет» соединен двумя шнурами – для надежности.

Посредине площадки лежит пятиугольник силового контура с обмоткой, от нее на шестах идут толстые медные шины к батарее конденсаторов. В центре силового контура, но выше его плоскости сантиметров на двадцать – управляющий, он тоже пятиугольный, но смотрится тут довольно чужеродно, потому как пластиковый, имеет светодиодную индикацию и вообще изготовлен в двадцать первом веке. Позади всего этого – место оператора, то есть стул, столик и лежащие на нем планшет с контроллером.

Справа – преобразователь напряжения, от него тянутся толстые изолированные провода к генератору и совсем тонкие – к каждой паре конденсаторов. Все это хозяйство висит на столбиках, которые вроде должны обеспечить необходимую изоляцию, потому как надеяться только на нитки нельзя.

Самое интересное, подумал Сергей, состоит вот в чем. Увидь эту картину Саломатин – он был бы в полном восторге. Правда, при очень внимательном рассмотрении гад мог бы заметить тонкий оструганный и ошкуренный прутик высотой примерно в метр, торчащий из земли рядом с внешней границей силового контура. Такой детали в плане установки не содержалось, но, с другой стороны, она вроде и повлиять ни на что не могла.

И вот когда этот хмырь спросил бы, зачем здесь эта деревяшка и что означают нарисованные карандашом буквы «П», «А» и «Д» на ней, он услышал бы ответ:

– Это всего лишь очень грубый измеритель. Первая буква означает «питекантропы», вторая – «австралопитеки», а третья – «динозавры». Понял? Чувствую, что нет. Но ничего, скоро поймешь, а пока не мешай…

Сергей помотал головой, отгоняя сладостное видение. Рано еще радоваться, хотя, кажется, давление в котле уже поднялось и с минуты на минуту машинист будет пускать пар.

Вот со скрипом сделал первый оборот генератор, а потом пошел крутиться все быстрее и быстрее. Один из планшетов сейчас отображал показания приборов и датчиков, и молодой человек с волнением смотрел на экран, одновременно прислушиваясь к шуму генератора. Ибо паровик – вещь дубовая, ломаться там нечему, это уже проверено. А вот про генератор такого никак не скажешь, больно уж на высоких по здешним меркам оборотах он вынужден крутиться.

Так, обороты достигли двух с половиной тысяч, напряжение перевалило за семьдесят вольт, и пора запускать преобразователь напряжения. Перекидываем тумблер… есть! Преобразователь тихонько запищал на пределе слышимости, а в углу экрана начали быстро сменять друг друга цифры, показывающие напряжение на конденсаторах. Минута… другая… пока вроде все идет нормально.