Роман Глушков - Пекло

Бежали почти вслепую – пар уже окутал нас густой непроглядной пеленой. Но это еще ерунда. Более страшной напастью стал нестерпимый жар, который волнами накатывал на нас сзади. А также – обжигающий дождь, льющийся сверху. Возможно, любители похлестать себя веничком в парилке чувствовали бы себя в таком аду, как дома, но только не мы. Я и остальные орали в голос и через каждые три шага окунались в прохладную воду, потому что иначе спастись от жара было нельзя. Вдобавок бежать приходилось по пояс в воде, что сильно сдерживало нашу скорость. Казалось, будто мы пересекаем вброд широкую реку, хотя на самом деле до края отстойника было всего-навсего не более тридцати метров.

Если бы плазмодемон упал в наш бассейн, все было бы намного хуже. Почему он не мог просто вылететь из смертельной для него воды? Видимо, вся энергия, необходимая ему для взлета, тратилась сейчас на поддержание в демоническом теле жизни – то есть достаточной для этого температуры. Мог ли он двигаться в таком состоянии? Похоже, что нет. Судя по тому, что извержение гейзера не утихало, тварь намеревалась выпарить свою ловушку. И пока что у нее это неплохо получалось.

У края отстойника жар упал до почти терпимого, и дождь шел не такой горячий. Но как только мы выбрались из воды на стенку бассейна, прямо по курсу в паровом тумане замаячила новая угроза.

– Плечом к плечу! – скомандовал я. Справа от меня тут же пристроился Гробик, слева – Крупье, и мы снова приготовились к отражению атак нелюдей.

Их кровь продолжала пылать даже при сильной влажности, но сейчас это было для нас только кстати. Туман едва позволял нам видеть мушки собственных автоматов. Зато горящие силуэты в нем были различимы за десять шагов, что позволяло нам успевать прицеливаться и жать на спусковые крючки. Зомби в белой мгле вели себя не так, как прежде. Теперь они бежали к нам не толпой, а поодиночке или по двое-трое – видимо, по мере того, как до них доходила информация о том, что мы вышли из воды. Каким образом доходила, неизвестно, но паровая завеса явно ослабила их чутье, так же как наше.

Задерживаться на берегу не стоило. Пока сюда не сбежались все нелюди, нам следовало прорываться из окружения. Но не успел я отдать очередной приказ, как до меня донесся обеспокоенный голос Бледного:

– Эй, а где Шира?! Она здесь?

Перекличка, проведенная нами без отрыва от стрельбы, подтвердила: Ширы с нами действительно нет. На окрики она тоже не отзывалась. Решивший вернуться в отстойник, чтобы попытаться ее найти, Бледный тут же с бранью выскочил из воды, поскольку жар и не думал снижаться. Он стал распространяться медленнее, однако продолжал преследовать нас, как бы намекая, что нам надо поторапливаться.

– Поздно! – подытожил майор свою короткую и неудачную спасательно-поисковую операцию. – Видать, упала в обморок, а потом захлебнулась и утонула.

– Ладно, забудем о Крамер! – ответил я. – А теперь прочь отсюда! Давай, давай, не задерживайся!

Увы, пришлось бросить безнадежно отставшего бойца, которому мы уже ничем не могли помочь. Даже такие выносливые парни, как мы, передвигались в этом паровом котле на грани обморока. Что тогда говорить о женщине, какой бы молодой и крепкой она ни была…

И тут закричал Крупье.

Я подумал, что он по примеру Бледного тоже решил вернуться в отстойник за Широй и тоже ошпарился, но нет – это был совсем другой крик. В этом крике помимо боли слышалось еще и смертельное отчаяние.

Увлекшись стрельбой по горящим мишеням, мы как-то упустили из виду, что некоторые зомби не были охвачены пламенем – видимо, заслонились от вспышки телами собратьев. И вот трое таких «везунчиков» подкрались в тумане к прикрывавшему левый фланг Крупье, когда он сосредоточился на других целях и не заметил эти.

Как зомби расправляются со своими жертвами, мы знали доселе лишь по найденным уликам – растерзанным трупам, что попадали под колеса «Доджа» на пути к станции. И вот теперь мы воочию убедились, насколько сильны и кровожадны эти создания. Бегали они пусть и быстро, но с обычной, не олимпийской скоростью. Зато сила в них была заключена такая, что втроем они могли бы растерзать даже быка. Не говоря о человеке. Он представлял для них такого же противника, как для повара – трепыхающаяся на разделочной доске рыба.

Забросив гранатомет за спину, Гробик уложил напавших на Крупье нелюдей из дробовика, но было поздно. Когда мы отбили у них товарища, обе его руки были вывернуты под неестественными углами, а глотка разорвана так, будто его шею задело вскользь пушечное ядро. Нечего было и думать о том, чтобы пытаться оказать капитану медицинскую помощь. С такими ранами и увечьями его, наверное, не воскресил бы и сам Спаситель. Забрать с собой его тело мы тоже не могли, по крайней мере, сейчас. Разве только его оборудование, хотя без самого Крупье оно представляло для нас не бог весть какую практическую ценность.