Олег Львов - Проклятая рота

Эльф – сколько ему, интересно, лет, сто, тысяча, пять тысяч? – смотрел на нас бесцветными, лишенными всякого выражения глазами, и казалось, даже не дышал. Сородичи его топтались вокруг, сопели, пыхтели, но нарушать молчания не решались, хотя видно было, что им очень хочется.

Затем шаман произнес лишь одно слово, но оно вызвало у собравшихся взрыв бурной радости.

– Завтра на рассвете вы умрете, – заявил нам предводитель, не скрывая удовольствия. – Умрете так, чтобы доставить удовольствие нашим предкам, порадовать их души, насытить их и нашу силу. Можете начинать молить о снисхождении, но только знайте, короткоживущие, это вам не поможет!

Тут он чего-то загнул – зачем молить, если не поможет?

– Больно надо, – сказал Ярх. – Ты у меня молить будешь, когда я тебе брюхо вспорю и дам понюхать, как пахнет твое дерьмо… Ты думаешь, сильно лучше моего, а?

Если это и было бравадой, то высшего класса, красноглазый держался так, словно это не он был привязан к дереву и лишен оружия, и в каждом его слове звучала непоколебимая уверенность в своих силах.

– Ах ты! – прошипел эльф-предводитель и врезал Ярху по физиономии.

Но по такой ряхе лупить – только кулаки портить.

Шаман буркнул еще что-то, и придвинувшиеся было ближе к нам аборигены с разочарованным гулом отпрянули – похоже, сегодня над нами издеваться рановато, а вот завтра мы свое получим, и в тройном размере.

Вся эта шобла прыснула в стороны, старикан уковылял в свою хижину, и мы остались втроем. Лошадей наших увели, вещи с земли собрали и, что самое обидное, даже часовых к нам не приставили!

Хотя сбежать от эльфов в лесу… сложная задачка.

– Что делать будем-то? – спросил Пугало.

– Всегда думал, что ты у нас самый умный, – сказал я. – Хотя можно спеть…

– Зачем? – они произнесли это в один голос и уставились на меня с одинаковым изумлением.

– Может быть, у них есть музыкальный слух и, услышав наше гнусное вытье, эльфы решат, что до утра не вынесут, и прирежут нас на скорую руку, – я нес откровенную ерунду, и в первую очередь для того, чтобы заглушить собственный страх: внутренний голос шептал, что в этот раз нам не выбраться самим и никто не придет на помощь. От этих мыслей внутренности понемногу смерзались в ледяной ком.

Ярх захохотал, Пугало же покачал головой.

– Я петь не могу, – сказал он с сожалением. – Ого, а это что?

Последняя фраза относилась к воплю, донесшемуся из хижины, что выглядела самой большой и, если можно так сказать, роскошной – из крыши торчали разноцветные перья, над дверным проемом были развешены бусы из разноцветных камушков и клыков хищников. Вокруг этого строения мгновенно засуетились эльфы, но нельзя было сказать, что вид у них встревоженный.

– Может, там у них баба рожает? – предположил Ярх.

Криков роженицы я в жизни не слышал, но это их, откровенно говоря, напоминало – истошные вопли, какие может издавать даже не разумное существо, а терзаемое болью животное…

– Вот завтра и мы так, – сказал я, сглатывая.

– Не ссы, прорвемся, – это Ярх. – Еще день впереди, да ночь целая. Не пропадем.

Очень хотелось бы верить, но пока ни малейшей причины для этого я не видел.

Вопли затихли, и эльфийская деревня вновь стала выглядеть необитаемой – никакого движения, шума, даже запахов готовящейся еды или хотя бы дыма.

Время тянулось, словно лишенная вкуса жвачка – сиди себе, можешь почесаться или поерзать, а вот встать не особенно крепко вроде бы затянутые путы тебе не дадут. Наблюдения за нами видно не было, но я не сомневался, что оно есть, что за будущими жертвами присматривают.

– Давай хотя бы продумаем, как удирать будем, – сказал Пугало, когда небо вновь затянули облака.

Похоже, над Покосившимися пущами они собирались каждый вечер.

– Думаешь, будем? – Ярх ухмыльнулся. – А может, останемся? А то мне нравится. Разве что не кормят, порази их все боги, какие только были, есть и будут в нашем мире.

– Ночью попробуем, – сказал я. – Лучше то, что там в темноте властвует, чем эти.

Да, если удерем, то попадем в «движуху», и та тоже нас наверняка прикончит, но хотя бы без издевательств и, если можно так сказать, без личных мотивов, как лавина или цунами…

– У меня в поясе сзади лезвие спрятано, его заморыши не нашли, – сказал Ярх, глядя в сторону. – Я до него запросто дотянусь и путы себе перережу, еще пара движений, и мы все трое на свободе… Но что потом?

Да, это вопрос вопросов.

Оружия нет, лошадей нет… а это значит, что нужно их добывать, или бежать в лес с «голым задом»?