Олег Львов - Проклятая рота

Думал, что не засну под этот грохот, но усталость срубила меня не хуже топора.

К утру лес стал таким же тихим, как до захода солнца, а затянувшие небо безжизненно-серые облака начали таять.

– Слышь, Пугало, – заявил Ярх, когда мы покончили с завтраком и начали собираться. – Ты не думай, я не забыл… Ты как, не хочешь нам рассказать, кто ты такой?

Уроженец Южных земель, седлавший лошадь, замер.

– Не хочу, – сказал он. – Но придется. Только клянитесь Сердцем Мира, что никому и никогда, разве что для спасения собственной-то жизни, не откроете, что я не принадлежу к человеческому роду.

– Что это за Сердце? – полюбопытствовал я.

– Если поклясться им, а потом нарушить зарок, то удача от тебя отвернется, зато несчастья все соберешь, – нельзя сказать, что Ярх ответил на мой вопрос, но кое-что объяснил. – Я клянусь Сердцем Мира, что никому и никогда, разве что для спасения…

Я повторил то, что произнес красноглазый, и мы вдвоем уставились на Пугало.

– Я не лгал, когда говорил, что моим соплеменникам запрещено показывать лицо, когда они отбывают с родины, – сказал тот. – И вообще таких, кто оставляет очаги предков, у нас очень немного, а людей в Южных землях мало, ну и… в общем, вы меня понимаете.

Всегда удобнее, когда тебя считают одним из своих, чем чужаком, ведь чужаки вызывают подозрение.

– Да не тяни ты, ради всех богов, – буркнул Ярх.

Пугало вздохнул и принялся сматывать закрывавшую лицо ткань.

Когда он убрал ее, я ощутил даже нечто вроде рвотного позыва, но тут же, правда, устыдился.

Это же мой друг, человек, готовый отдать за меня жизнь! Хотя нет, не человек.

Цветом лицо Пугала напоминало баклажан, по вертикали его пересекала глубокая щель, а по сторонам от нее на середине высоты имелись два огромных, невероятно красивых глаза небесной голубизны, и смотрели они на нас печально и строго.

– Да ты похож на старую задницу, – объявил Ярх. – Я это знал всегда.

– Ну, спасибо, – сказал Пугало, и я понял, что вертикальная щель – это рот.

Но как он пьет? Как ест? Зубов не видно, да и вообще, неудобно должно быть…

– И как называется твой народ? – спросил я.

– Тивахо, – ответил Пугало. – Рассказывают, что когда-то, много тысяч лет назад, до Большой Войны Земель, мы были людьми и большей частью ими даже остались после того, как нас проклял то ли один из величайших магов, то ли даже из богов… Душа у нас, по крайней мере, человеческая, ведь ни Мухомор, ни Семерка ничего не заподозрили, хотя я в роте уже семь лет. Не все так просто.

Странно было смотреть, как двигаются вертикально расположенные губы.

– Думаю, хватит-то, – и Пугало принялся «маскироваться» обратно.

Не скрою, когда эта жуткая рожа исчезла из виду, я испытал облегчение – пусть теперь я буду знать, что прячется за черной тканью, но зато смотреть придется на нечто привычное, хорошо знакомое.

Мы отправились в путь под лучами пробившего наконец облачный щит светила.

Поначалу я попытался обнаружить следы, оставленные в чаще ночной «движухой», сломанные деревья или хотя бы ветки, ямы и канавы, но вскоре понял, что вокруг все как обычно – колышутся ветки, с жужжанием летают крупные жуки, висит на ветке яркая, точно вывеска, змея в руку толщиной.

Хорошо, что она в темное время не заползла мне под бочок.

Вскоре лес начал меняться, появились обширные сухие участки, а кое-где и прогалины, покрытые высокой травой.

– Стой, – сказал Ярх, когда мы выехали на одну из них. – Там…

Довести фразу до конца он не смог.

Трава зашуршала, и из нее поднялся некто тощий и полуголый, с луком в руках и с кривой усмешкой на физиономии. Шелест за спиной и с боков возвестил, что нас взяли в кольцо, но оглядываться, чтобы проверить это предположение, я не стал – находясь под прицелом у эльфа, лучше не делать резких движений.

То, что это эльф, сомнений не оставалось – крохотный нос, узкие глаза, длинные черные волосы заплетены в косички, мелкие острые зубы, да еще на худом торсе отсутствуют соски.

– Хе-хе, приехали, – с акцентом вроде того, с которым по-русски говорят прибалты, произнес он.

– Мы просто хотели выбраться из леса, – подал голос Пугало.

– Не ври! – эльф взвизгнул, и лицо его исказилось от ярости. – Вы лазутчики! Враги!

Этот тип добавил что-то на незнакомом мне певучем языке, и вокруг нас оказалось очень много его сородичей. С меня сорвали пояс с мечом, вытащили нож из-за голенища правого сапога, а затем и вовсе сдернули с седла, и пока я валился наземь, всего ощупали и обыскали.