Алексей Кулаков - Промышленникъ

Или вот другой важный вопрос: зачем Сашеньке нужны все эти излишне образованные мастеровые? Вчерашние крестьяне ведь от большого ума могут и в вольнодумство удариться – а с кого за это спросят? Да и вообще… Не увлекся ли он какими дурными идеями, не оказывает ли на него кто плохого влияния? Всё же все эти его нововведения изрядно настораживают и заставляют ее тревожиться…

– Прошу, нам сюда.

Обратный путь на первый этаж оказался очень коротким – впрочем, полностью погруженная в свои мысли гостья этого даже и не заметила. В себя она пришла только рядом с гардеробом, увидев дочь; Анна Петровна, разрумянившаяся и от этого дивно похорошевшая, стояла напротив большого окна и увлеченно разглядывала снежный городок. Точнее, большой каток и всех тех, кто резал застывшее зеркало воды своими коньками, – и мечтательная улыбка на ее губах лучше любых слов говорила о том, что она вспоминает свое счастливое детство. Выглянувшее солнце наполнило своим сиянием голубовато-зеленый лед статуй, засеребрилась осыпанная морозной пылью большая разлапистая ель…

Один Виктор Данилович остался безразличен к такому чудесному преображению серо-белого пейзажа – его больше интересовало другое:

– Григорий Дмитрич, вы не подскажете, во сколько встала вся эта затея с городком? У нас в Рязани иногда тоже устраивают нечто подобное. Довольно часто, надо сказать. Но до такой красоты и размаха, пожалуй, все же недотягивают. Да-с, определенно недотягивают!

– Да собственно, ни во сколько. Александр Яковлевич только идею подал, а уж поселковые все сами сделали, своими силами.

– Сами? Нет, ну как же!.. А доски на устройство большой горки, а привезти и установить елку, все эти скульптуры изо льда? И все остальное?

Долгин на мгновение остановился, что-то припоминая.

– Доски, как отпадет в них надобность, тут же вернут в столярный цех. Насчет ели точно не знаю, но, по всей видимости, поселковые организовали все это дело вскладчину. Как и все остальное, что есть в городке. Расходы-то копеечные, вряд ли больше тридцати рублей за все. Ледяные фигуры несколько умельцев вырубили – есть тут у нас бывшие плотники, с топорами да скребками настоящие чудеса творят. Снег натаскать да водой залить – и вовсе дело нехитрое. Вот как-то оно само собой все и получилось, буквально за один выходной.

Шуба с шикарным воротником из камчатского бобра мягко легла на плечи главного инспектора компании, и он повернулся к гостям своего командира. Начальника. И самое важное – друга.

– Кхм. Ну что же, приближается обеденное время, поэтому, я думаю, нам стоит вернуться в коттедж. О, нас уже и экипаж ждет!

Когда фаэтон уже отъезжал от клуба, зять помещицы Лыковой в каком-то непонятном то ли одобрении, а может, даже и в восхищении оглядел еще раз снежный городок. Покрутил головой и совершенно непонятно заметил:

– Талант!

Тихий перестук колес и плавное покачивание вагона настраивали на столь сонный лад, что большую часть пути служащие отдела экспедирования Русской оружейной компании работали лежа. А иногда и вовсе не вылезали из своих невероятно теплых и удобных спальных мешков из овчины – ну разве что по тем самым надобностям, которые хочешь не хочешь, а отправлять приходится.

Ту-дум – ту-дум, ту-дум – ту-дум…

Конкретно Игнат с Демидом сладко продремали весь предыдущий день, затем большую часть ночи и останавливаться на этом не собирались – отсыпаться впрок они умели и любили. Как, впрочем, и отъедаться, но это у них было впереди. Вот приедут на пограничный пропускной пункт, сдадут вагон (вернее, груз в нем) представителям господина Грейна – а на обратном пути можно немного и расслабиться, побаловать себя разносолами.

– Эх!

Паузы между стуком колес удлинились, покачивание вагона стало более плавным, и Демид, по этим нехитрым признакам определивший скорое приближение очередной остановки, решил избавиться от излишков жидкости. С тем чтобы на самой станции выкинуть почти полнехонькое поганое ведро – в холодном товарном вагоне его содержимое довольно быстро замерзало-каменело, почти намертво прилипая к оцинкованным стенкам. Подумав о том, как кто-нибудь из железнодорожников наверняка соблазнится новеньким, блестящим на свету ведром и обязательно постарается пристроить его у себя в хозяйстве, он ехидно заухмылялся – теперь-то он полностью понимал слова командира о «безотходном производстве». А представив себе выражение глаз очередного рачительного хозяина, понявшего, чем именно полным-полно вожделенное ведерко, оправляющийся экспедитор не удержался и сдавленно хрюкнул, стараясь сдержать смех. Закончив свое мокрое дело, мужчина с наслаждением потянулся, разминая изрядно онемевшее от долгой неподвижности тело – и от резкого толчка едва не упал на напарника. Шепотом обматерив косорукого машиниста, не умеющего толком затормозить состав, Демид стал осторожно рыться в экспедиционном ранце, пытаясь на ощупь выудить из него спиртовую горелку. А также завернутый в промасленную бумагу хлеб, банку с рационом и банку с какой-нибудь зеленью – пойдет как приправа к каше.