Алексей Кулаков: Военный советникъ [СИ litres]

Говорят, по ночам во многих музеях творятся разные нехорошие вещи: к примеру, обитатели старинных картин ходят в гости к знакомым портретам, или собираются на больших натюрмортах, чтобы полакомиться сочными рисованными фруктами и вином. Греческие статуи и рыцарские доспехи покидают свои постаменты и ходят по гулким галереям и залам в поисках живых; скользят по ковровым дорожкам странные изломанные тени, сопровождаемые скрипами и шорохами из каждого угла; то и дело звучит неясное эхо чьих-то далеких шагов и голосов… И только музейные охранники знают, что многое из неясных слухов и рассказов обывателей есть абсолютная правда. С одним небольшим уточнением: все эти ужасные звуки, громыхающие шаги и все остальное производили они сами – во время плановых обходов и осмотров исторических экспозиций. Вот и сейчас старший охранник Лувра во главе трех подчиненных шествовал (иначе и не скажешь!) под сводами музея-дворца, расплескивая вязкую тишину бесцеремонным грохотом каблуков и ленивым спором о достоинствах молодого вина. На душе у Паскуаля Бастьена царило полнейшее умиротворение, и легкая радость от предвкушения небольшого праздника – с его позволения один из сторожей принес немного молодого красного вина и кусок превосходнейшего сыра-камамбера, дабы чуть-чуть отпраздновать наступление своих тридцати трех лет. Христов возраст! За прошедший год Жан-Клод показал себя надежным товарищем и исполнительным подчиненным, прекрасно вписавшись в компанию охранителей наследия минувших эпох. К слову, вне службы он тоже был хорош: щепетильный к долгам и щедрый к друзьям, весельчак и балагур, большой любитель женского общества… Одним словом, настоящий француз!

– Что тут у нас?

Поглядев на стол, начальник не нашел, к чему можно было бы придраться – ну что такое десять бутылок молодого Божоле на три десятка крепких мужчин? Так, только-только промочить горло.

– А где Жак и Николас?.. Эти лентяи даже на собственные похороны опоздают! Ладно, немного обождем.

Придвинув к себе газету, Паскуаль лениво пробежался взглядом по заголовкам новостей.

«Скорое открытие международной автомобильной выставки! Одиннадцать компаний со всего мира будут соревноваться за звание…»

Не без интереса оценив изображения самоходных экипажей, Бастьен перекинул страничку. Равнодушно скользнул глазами по большой, в половину газетного разворота статье, посвященной недавно скончавшемуся русскому императору Александру Третьему, перелистнул страницу с надоевшими заметками о деле Дрейфуса [1] Дело Дрейфуса – судебный процесс в декабре 1894 г. во Франции и последовавший за ним социальный конфликт (1896–1906) по делу о шпионаже в пользу Германской империи офицера французского генерального штаба, еврея родом из Эльзаса (на тот момент территории Германии) капитана Альфреда Дрейфуса, приговоренного к пожизненной ссылке при помощи фальшивых документов и на волне сильных антисемитских настроений в обществе. – Здесь и далее примеч. авт . , невольно пригляделся к одному из заголовков на третьем развороте и тут же поморщился: нет, ну сколько можно мусолить убийство бывшего сенатора Жоржа де Геккерена д’Анте́са? Эти писаки готовы печатать любую чушь, лишь бы только увеличить продажи: ну какая может быть месть за давнюю злополучную дуэль с русским поэтом Пушкиным, если даже с а мому тупому парижанину все ясно и понятно?.. Не держался бы престарелый барон так крепко за портмоне – глядишь, и жив бы остался: когда предлагают «кошелек или жизнь», выбор должен быть очевиден! И вообще, кой дьявол его понесло в тот трущобный бордель? Если так уж захотелось вспомнить сомнительные наклонности юношеских лет, то мог бы взять чистенького юнца на содержание, и…

– Где эти чертовы Жак и Николас?..

Уже давно готовые к дегустации вина и сыра охранники ждали товарищей целых пять минут, после чего проявили закономерное недовольство:

– Вечно эти бездельники опаздывают!

– Начнем без них?

– Именно, и нам достанется больше!..

– К чему этот спор, я всегда могу сбегать за добавкой…

Оборвав шутливый галдеж, старший охранник объявил, что лично поторопит лентяев. Уже закрывая дверь караулки, он услышал характерный скрип и чпоканье пробки, покидающей узкое горлышко бутылки, беззлобно пробормотав:

– Пьяницы и проглоты…

Шагая по привычному маршруту, Паскуаль философски размышлял о том, что при его работе любой поневоле станет ценителем прекрасного. Собственно, он сам тому живое доказательство: одна из статуй в прошлом зале ему отчего-то сильно не нравилась, к другой он был предельно равнодушен – зато рядом с древнегреческим атлетом частенько замедлял шаги, с удовольствием разглядывая четко очерченную фигуру и выпирающие мышцы. А у мраморного изваяния Афродиты больше всего ему нравился тугой зад, напоминавший о пышных формах соседки-вдовушки Мари, с которой он иногда…