Алексей Кулаков - Промышленникъ

– Это что же, все мастеровые на фабрике так живут?

– Я тебе не какой-нибудь там токарь-слесарь, а бригадир. Фигура!

Мартын многозначительно потыкал указательным пальцем в беленый потолок и тут же получил незаметный тычок под ребра от любимой половинки.

– Пусть и маленькая, – самокритично и даже скромно признал он свою ошибку. – А живут примерно одинаково.

– Что, вот все прямо как ты, в пятикомнатных хоромах?

Хозяин каким-то странным жестом погладил-почесал левую сторону головы и честно признался:

– Нет, это только мне так повезло. У начальства на хорошем счету, недавно сам Хозяин приметил. Квартирой вот похвалил, до того в двухкомнатной жили. – И опять погладил голову.

– Ишь! Молодец.

– А то!

За небольшой тост последнее высказывание пошло просто замечательно. Поставив обратно на стол граненые стопочки – у мужчин пустые, у женщины на две трети полная, – родственники закусили-занюхали каждый по своему вкусу и подошли к обсуждению главного вопроса.

– Значит, так. Поговорил я с кем надо, поспрашивал, и вот что мне сказали. На фабрике свободных мест больше нет, но людей набирают. Вроде как Хозяин где-то новые заводы открывать будет, так вот туда. Возьмут сразу, я договорился. И тебя, и остальных наших, кто захочет.

Федор едва заметно приуныл, и это не осталось незамеченным.

– А еще меня один хороший человек надоумил, как можно и на фабрику устроиться.

Во взгляде брата читалась надежда, а вот у жены – удивление, приправленное гордостью за мужа.

– При фабрике курсы есть, запишешься туда. Жить у нас будешь. Поучишься, и если свой третий разряд подтвердишь – возьмут на испытательный срок. Поработаешь, люди на тебя посмотрят, ты на людей, покажешь себя, а там, глядишь, и на постоянную перейдешь. Наверное, тут я точно не знаю. Как, обойдутся твои месяца три-четыре без тебя? А то, если надо…

– Да нет, до весны всего хватит.

Но уверенности в этом заявлении все же недоставало. Поэтому супруги Бусыгины переглянулись, одновременно вспоминая, что на то они и родственники, чтобы помогать. Сегодня ты, а завтра тебе – на этом, как известно, весь мир стоит. Задавив своим авторитетом старшего брата все возражения, Мартын предложил по такому хорошему поводу еще немного понизить уровень водки в штофе, что все с облегчением и сделали. После чего младшенький стал расспрашивать о курсах – что за зверь такой и с чем его едят. И насколько третий разряд от четвертого отличается, в смысле расценок и жалованья.

– Да, кто бы другой мне рассказал, так подумал что дурят. Слушай, а вот если у человека пятый? Или даже шестой, а?

– Шестой!.. Таких на всю фабрику и двух дюжин не наберется. Хозяин их всех в лицо знает, по имени-отчеству величает, даже, говорят, и руку не гнушается пожать при случае.

– Ишь ты! А живут они как?

– Да как в раю. Квартирка почти бесплатная, мебеля в ней – тоже, случись приболеть самому или там кому из семьи – тут же дохтур прибежит, ну а кто заплатит ему за труды и микстуры, ты уж, поди, и сам понял. Денег взаймы можно взять сколько хочешь, без процентов. Только мало кто берет, им это без надобности.

– Как так?

– Да у них за неделю жалованье больше, чем у меня за месяц!.. А уж мне, чтоб ты знал, на это дело грех жаловаться. С таким достатком зачем в долги лезть? Короче, хорошо они живут. Ладно, засиделись мы, а завтра суеты да беготни много будет. Давай-ка еще по одной, да на боковую. Ну будем?

– Будем!

Двадцатого декабря одна тысяча восемьсот девяносто первого года, в небольшом городке Людиново состоялось историческое событие. Не сказать, что совсем уж большое, но по меркам некоторых уездов Брянской и Калужской губерний вполне значительное.

– Кха!..

Первое официальное собрание акционеров Товарищества Мальцевских заводов началось с того, что бывший владелец занял место председателя. Оглядел всех орлиным взором, с некоторым трудом задавил радостную улыбку и кашлянул снова, прося тишины:

– К моему глубочайшему сожалению, неотложные дела не позволили присутствовать на нашем собрании князю Юсупову. Его интересы будет представлять господин Юрьев. Далее, то же самое в отношении графа Игнатьева предпримет Юрий Степанович.

Нечаев-Мальцев с достоинством качнул головой, подтверждая, что все сказанное верно.

– Ну что же. Слово Петру Ионовичу.

Губонин не стал ни кивать, ни кашлять – вместо этого он раздал всем присутствующим папки с документами и акциями, а также чековые книжки Волжско-Камского банка. После чего предложил обсудить главное. А главным на данный момент был денежный вопрос.