Вадим Денисов - Путь на Кристу. Закрытые воды

– Стоп, машина!

Пароход по инерции шёл вперёд.

Хрусть! «Темза» даже не вздрогнула.

– Плицы бы не помять! – озаботился шкипер.

– Да обо что там мять, кэп, мясо, – лихо бросил я, сжимая в руках поздно схваченный микрофон.

И тут шкипер, бросив к чертям джойстик, неожиданно стремглав выскочил на левое крыло, держа в руке «кольт», и с ходу открыл огонь! Забрался, гад! Успел прыгнуть, ну и сила! Инопланетная тварь с коротким копьём в руках только начала свой тяжёлый бег по главной палубе, как получила две зачётные пули и легла прямо под нами. Не хотел он пистоль брать…

Кровищи-то!

– Лезут! – заорал я по громкой.

Вот это акробатика! Ещё один гоблин непостижимым образом в последний момент сумел уцепиться за борт перед самой аркой колеса и теперь карабкался на палубу. Навстречу ему, вскидывая к плечу МР-153, шагнул боцман и выстрелом практически в упор разбил орущую башку, словно арбуз, – нормально алая кровь вновь брызгами плеснула на свежую краску!

Бах! Капитан снова выстрелил, уже куда-то в воду, и, поводя стволом, начал целиться ещё в одного. И кто там говорил про экономию патронов? Вот она, горячка боя! Мирные, мляха, люди…

Капец! А что справа?

Перегнувшись на правом крыле, я замер: ещё один зорг сидел подо мной на кнехте, совершенно по-человечески потрясывая контуженной головой. Как он влез! По главной палубе внизу не пройти, мешают арки колёс, а все двери задраены. Прыгнул, зацепился сильными пальцами за низкий привальный брус, подтянулся – и уже на палубе! А там и на верхнюю… Тварь рыкнула, вскочила и быстро пошла по безлюдной палубе с топором наперевес. Да это не топор, господа, а страшная деревянная секира с вклеенными в лезвие острыми треугольными пластинками!

– Зорг на правой стороне!!!

Внизу тяжело затопали башмаки, матросы понеслись по трапу и палубе вокруг, спеша прикрыть незащищённое пространство.

С кормы показались двое: впереди профессор, поднимая блестящий револьвер, а за ним шёл Заремба с багром в руках. Какого хрена сюда полезли! Сидите внизу, у пушки! Арбалетчики дёрнулись последними, и теперь от них вообще не было никакого толку, одна опасность.

Тут Владимир Викторович зачем-то встал, перегородив всю палубу – «Зауэр» оказался бесполезен, стрелять мне уже нельзя, я не киношный снайпер, попадающий в яйца стоящему позади заложника террористу.

– Твою мать, Вова!

Гоблин на мгновенье обернулся.

Револьвер тявкнул – мимо! Второй раз – в молоко!

– Ложись, мля!!! – заорал что есть мочи механик, готовясь метнуть багор.

Но Мазин вновь замер, пытаясь прицелиться, – видно было, как дрожат его руки.

Зорг прыгнул вперёд, яростно замахиваясь страшной зубастой секирой… и тут боковая дверь, ведущая на палубу, с силой распахнулась, одновременно закрывая от меня профессора с механиком и отшвыривая гоблина к леерам. Тот сразу же развернул башку и ощерился во всю пасть, обнажив большие острые клыки. Я и сейчас мог промахнуться, но дверь помогала не отвлекаться – решился! Что?! Из двери белой молнией вынырнула тонкая мальчишеская рука с ракетницей.

Ба-бах! Наши выстрелы грохнули одновременно.

Я не увидел вспышки пламени, лишь сизое дымное облачко над палубой – шарик раскалённого термита влетел прямо в пасть зелёного эмигранта с чужой планеты. Наполненная адским пламенем башка резко откинулась, лапа выпустила секиру, хватаясь за грудь, куда попала пуля, выпущенная из винтовки. Гоблин секунду постоял, отклоняясь назад, а потом перекинулся через ограждение и рухнул в воду.

Ну, Лёха… сучок… Ну, ты гардемарин!

– Есть!

Дверь закрылась, юный артиллерист вышел и тут же согнулся через леера в рвотном импульсе, одной рукой вытирая слёзы… Профессор сидел с закрытыми глазами, откинувшись спиной на белый металл, а механик хлопал его по щекам.

– Палубным осмотреть судно! Парами, черти!!! – проскрипели жестяные динамики. – Судовому врачу на верхнюю палубу!

«Темза» еле шлёпала колёсами, подрабатывая против течения.

Метрах в пятидесяти по левому борту плавали обломки лодок и куски бальсы. Пять уцелевших зоргов пытались неумело грести к берегу, держась за толстые лёгкие обрубки.

Непривычная тишина – быстро отвыкаешь от неё в горячке боя. В ушах звенит! Я потёр уши, пару раз сглотнул, и звуки стали возвращаться.

Над подтопленным берегом летали птицы. Как же их тут много…

Вот сидят цапли, с интересом смотрят в нашу сторону, не снимаются – нет страха, лишь удивлены нездоровой суетой на реке. А эти птахи похожи на туканов, носищи огромные, загнуты, как банан… Тут и ибисы есть, в Египте такие же. И других хватает, белых и чёрных, пестрых и в маскировке – все заняты своим делом, словно и не было бешеной стрельбы на стремнине.