Вадим Денисов - Стратегия. Экспансия

Сергей Демченко, летописец-историк, сталкер-дипломат

Я – «шерлокхомец». Раз такой наблюдательный.

Именно в этом месте стены Сотников любит стоять в гордом одиночестве и размышлять стратегически – тут целая «россыпь» следов бычкования сигарет, черные точки на неровной поверхности серого камня дождь смывать не успевает. Главный старается поменьше курить. Вот и сейчас, осторожно проворачивая, он сформировал бычок, сунул его в пачку. Ничего толкового из этого не выходит, так только руки пачкать.

– Вот и представь. Река маленькая, местами не судоходная. Но важная: на ней поселков много. В этих краях реки… сплошная история, как-нибудь отдельно расскажу. Здесь поселок был, тут – пропал, этот сгорел, а вот новые, их золотодобывающие фирмы построили. Для поселений эта речка – артерия. Ну и ходят по ней суда, буксирчики вроде нашего «Дункана», а порой и еще меньше. Тянут баржи, везут грузы. Пассажирского сообщения на таких реках нет, люди добираются с оказией или на своих лодках. Так вот, приходит такой буксир с баржой в поселок Койкан, так его назову… Сами поселки разные – и по сути, и по статусу, и по населению. Есть промысловые, есть «золотые». Есть районного масштаба. А есть, и таковых немало, дотационные. Спецназвания нет, но на самом деле это просто резервации.

– Уж прямо резервации, – усомнился я.

– Точно так, – не смутился Сотников. – Живут там представители коренных малочисленных народов. Все делают вид, что поселок – промысловый, хотя все же знают, насколько он убыточен. Реальных работников в поселке не больше пяти человек, остальные живут на «пенсию». Наше государство многим представителям таких народностей платит деньги. Только за то, что ты представитель такой-то национальности – типа вымирающей. Поддерживают их. Много ли, мало ли, но это деньги, и большинству их хватает, чтобы не работать «на продажу», а только для себя: рыбки наловить, оленя пострелять. Жизнь там – безысходная тоска. Эти подачки привели к тому, что теперь уже просто невозможно никого заставить работать. Внуки бывших оленеводов про оленеводство уже и слышать ничего не хотят, поди загони их теперь в тундру или тайгу…

– Знакомо. Бывал в таких местах, – причастно вставил я, пока Сотников вновь прикуривал только что потушенный бычок, отвернувшись от ветра. – Не у вас, правда, а позападней. Только там в рассказах все больше вертолетчики фигурируют. Так что немножко вопрос представляю.

Мы с Главным стоим на западной стене.

Оба в «альфовских» алясках, болотно-зеленых, наглухо застегнутых. Сотников с непокрытой головой, а вот я капюшон накинул.

Порывы налетают с мерзлой Волги, злые, колючие.

Река в студеных белых барашках, на открытой воде неприятных, но небольших, поперек реки ветер не успевает разогнать волну. Вот если северный подует… А он подует! Ноябрь на дворе, резко похолодало. Низкое серое небо нависает над замком уже несколько дней, в воздухе часто висит противная морось, на дорогах – грязь. Снега, правда, еще не было, но приближение первых снегопадов чувствуется, зима на подходе.

Серый мир.

На серой холодной стене – лишь мы и пушка.

Наградная «сорокапятка» установлена на северо-западной башне, так как южный подход с реки считается более прозрачным, наблюдаемым. Там и Эдгар за морем присмотрит, и франки сообщат, если что заметят. И суда в ту сторону чаще ходят. Но пока что я плохо представляю, зачем нам эта пушка нужна. Противника дареному орудию пока не обнаружено. Бероев с Гонтой тоже спорили: прапор доказывал, что ДШК не в пример эффективней орудия. Тогда Руслан решил выявить истину практически: распорядился подогнать расчет и боеприпас. В Заостровской, от греха, выставили оцепление, приперли и поставили по соседству с расчетом стереотрубу. Начали стрелять. И тут быстро выяснилось, что эта «малышка» куда серьезней, чем кажется на первый взгляд! Снаряд раз за разом перелетал через Волгу и исправно вспахивал противоположный берег.

– Вот видишь, Григорий, орудие вполне может остановить попытку переправы. Да и станицу по флангам можно прикрыть.

Придя к консенсусу, вояки составили заявку на «прихват» каналом боеприпаса, график стрельб, согласованный с главным инженером Дугиным, и начали планомерное обучение двух расчетов «по совместительству».

Вот только на противоположном берегу никого, кроме наших, нет.

На каменном парапете лежат два обрезиненных бинокля и рация шефа. Стоим, смотрим, ждем. И разговариваем об актуальном.