Вадим Денисов - Путь на Кристу. Закрытые воды

А-а! Знаю, кто такие! Ребята с лесопилки, тоже охотники.

Перед нами по фронту всё затихло. Бандиты короткими очередями продолжали постреливать из автоматов на правом фланге, слева с их стороны сухо и опасно щёлкала винтовка. Сейчас перегруппируются, наверное. Словно в подтверждение моим мыслям, справа раздались резкие очереди из скорострельных автоматов немцев, заговорили гладкие стволы ополченцев, на наших позициях кто-то истошно закричал. Чёрт, попали!

Пш-шш…

– Герман, сейчас мы их поднимем, бей по вспышкам.

– ROGER.

Развернувшись вправо, я уставился в прицел. Оптика с отличной светосилой, но и темень приличная. Опять проревели короткие очереди, и в нашу сторону кто-то побежал. Вроде вижу гада! Бандит, добравшись до куста, развернулся и с ходу три раза лупанул по нашим позициям. Получи!

Ба-бах! Мимо… Падла ты живучая!

Пш-шш…

– Ничего-ничего, – не расстроился Лойтхард. – Теперь в вашу сторону не сунутся. Сам работай.

– Что, нарвались, суки, на фашистский спецназ! – довольно пробурчал Кетоев, не вкладывая в обидное прилагательное никаких конкретных смыслов. Такое хрен сотрёшь, память народная.

Легко сказать, работай! Мой шикарный французский тепловизор-бинокуляр остался на борту «Темзы», казалось бы, там он по-всякому нужней… а вон как вышло. И дальномера нет. Ошибку я сделал: всё пригодное к боевым действиям техоснащение собрано на «Темзе», как-то привык уже, что вся операционная деятельность проходит на водах, а про береговую базу забыл.

Достав из футляра бинокль, я примерился. Вот бы чуть побольше света! Уходите, тучи!

– Сколько человек перед нами?

– Пять или шесть, – неуверенно заявил Карлос. – Точно два автомата. Ещё три-четыре автомата по флангам, есть и винтовки, это серьёзная сила.

– Ещё бы…

Мокро вокруг, липко, дождик этот… Неопрятно, весь перемажусь.

Сбоку от окопчика из земли торчали какие-то слабо фосфоресцирующие грибы. Некоторые из местных прилично в них разбираются, имеют практику сбора и обработки, едят всей семьёй. Я же и в родных грибах не смыслю ни черта, куда тут с местными разбираться… У Жюля Верна в романе «Двадцать тысяч лье под водой» колоритный гарпунёр, как известно, делил всю потенциальную еду просто: «Как классифицируют рыб? На съедобных и несъедобных!» Вот я точно так же.

Опять грохнули выстрелы, свистнули пули. Вроде есть силуэт, шевелится кто-то за кустом! Отложив бинокль, я взял карабин. Опыт появился, теперь будем по вспышкам стрелять. Чёрт, как же это не похоже на охоту! Готов! Однако тут стрельба со стороны противника опять стихла, все попрятались. Вообще-то прицельно стрелять на три сотни из старого «калаша», да ещё в темноте – дело малоперспективное.

– В атаку готовятся? – предположил Костя, поднимая лежащий рядом арбалет. – Знаешь, Герман, пойду-ка я к дороге, вдоль неё канава проходит, как бы враги не полезли под шумок. Карлос, бинокль возьми.

Кетоев уполз, какое-то время тянулась тревожная тишина, а потом с той стороны грянули два выстрела из «винчи»! Проклятье, неужели действительно полезли?

Опять не стреляют. Странная история. Кажется, это и называется «позиционная война». В такой войне вдоль передовой и по тылам противников ползают зловещие разведгруппы, которые совершают внезапные диверсии и ловят в окопах зазевавшихся «языков». А рации у Кетоева нет.

Но Костя вскоре приполз обратно, злой, грязный, но живой и невредимый.

– Я бы там не пошёл, – тихо сообщил он. – Воды полно, и змеи ядовитые плавают, три штуки заметил, на фиг, на фиг! На всякий случай пальнул вдоль канавы, пусть думают, что там заслон стоит.

Наконец-то природа Леты решила помочь хорошим парням – низкие тучи немного разошлись, и участок чистого неба заблистал звёздами. Другое дело! Поймав в прицел силуэт противника, я потянул спуск, «Зауэр» вновь сказал своё веское слово, компанейски толкнув в плечо. Нырнул вниз. Свистнуло ответно.

– Есть! Минус один! – заорал Кетоев сбоку и для острастки тоже выстрелил пару раз в темноту. А я чего жду?

Третьим выстрелом снял ещё одного противника.

Бах! Бах! А вот это зря… Добивать не надо, после такого патрона не встают.

Пш-шш…

– Хорошо воюешь, русский!

– Служу Манаусскому Союзу!

Лойтхард озадаченно хмыкнул, вспомнив, чему учили в молодости, и отключился.

Остальные бандиты старательно прятались за кустами, и я не стал мудрить, начав сажать пули с ровным промежутком прямо по низкой растительности. На этот раз прятаться не стал, хоть и страшно было до изумления, через силу ноги не подгибал. Один из автоматчиков начал было огрызаться, но тем лишь обнаружил себя с головой, в которую и получил увесистую пулю. Странно, адресной злости не ощущал. Был какой-то нездоровый азарт убийства, древний, непривычный и непонятный.