Алина Кускова - Zамарашка

– …И он перестанет считаться с нашей семьей, – простонала мачеха, беря меня не мытьем, так катаньем. – А это отразится на детях! У меня два мальчика на выданье-е-е-е…

– И одна девочка-а-а-а-а, – внезапно, после паузы простонала она.

– Какая девочка? – изумилась я.

– Какой кошмар! Она еще издевается! А-а-а-а…О-о-о-о-о…

– Хорошо, – сказала я.

– Согласилась?! – обрадовалась мачеха, вскакивая.

Микки склонил голову на бок, стараясь спокойно выслушать мой монолог. Я не сомневалась в том, что он меня прекрасно понимал. Принять подарок от герцога – быть ему обязанной. А быть кому-то обязанной я не хотела. В приличной сказке бедной Золушке все подарки делала добрая фея. Кто в этой герцог? Добрый Фей? Все с ног на голову!

– Хорошо, я приму этот подарок с одним условием.

– С каким?! Талия, я не приму дерзких условий! – возмутилась мачеха.

– Мое условие такое. Нарядов двенадцать? Двенадцать. Делим их с вами пополам!

– Не поняла…

– А что тут непонятно? Вам понравилось бирюзовое платье? Берите его себе! Миканиэлю приглянулась белая шляпка? Забирай, брат, мне не жалко!

– Мне белая шляпка? А что, это идея.

– Какое коварство! Бирюзовое платье мне безнадежно мало!

– Госпожа Грэм, – хмыкнула я, – берите себе все, что хотите! Тогда и я возьму.

– Какой пассаж, – наморщила лоб мачеха. – Мальчик мой, что делать?

– Брать, ма, иначе она ничего не возьмет.

– Так и сделаю, – кивнула я.

Дальнейшее действо напоминало дележ гуманитарной помощи для беженцев Уганды. Мы сидели втроем посредине зала, на полу, среди вороха вещей и делили, что кому достанется. Микки настолько втянулся в игру, что забылся, и я поняла, он старался для меня. Во всяком случае, все, что мне хоть чуточку понравилось, он забрал себе. Смешно. И приятно. Мачеха оказалась той еще шопоголичкой. Представляю, как бы опустели наши магазины, окажись в них эта тряпичница!

И пусть только герцог скажет, что я ему чем-то обязана. Троих обязанных он не хочет получить взамен одной? Я ему не Золушка. Я гораздо хуже. Да и он не фея.

С одной стороны, герцог меня унизил своим подарком. Фактически он выразил мнение о том, что я выгляжу отвратительно. Прискорбно, если это касалось не только моего гардероба. Понимаю, что на вкус и цвет, как говорится, друзей нет. И допускаю, что герцогу нравятся девушки с изюминками, например, веснушчатые, кривые, хромые или горбатые. Ведь такое бывает сплошь и рядом! Мужчины настолько избаловались, что начинают тянуться к эксклюзиву. С другой стороны, я и есть та самая изюминка: как никак переместилась из более приличного мира, обладаю усовершенствованными знаниями, могу дать совет практически по любому вопросу…Да? Ну, да. Знаю, как развести огонь при помощи лупы и лучины, если в кармане не окажется спичек. Для этого, вроде, еще нужно солнце… О, насчет знаний я поторопилась говорить. И вообще при встрече с Эдбергом лучше молчать! А то еще подумает, что облагодетельствовал нищенку, и я счастлива как последняя идиотка.

Мы ехали к герцогу. Откладывать очередной визит, как сказал Микки, было просто неприлично. Так нагло игнорировать особу королевской крови, настаивающую на аудиенции, у них было не принято. И больничный взять не представлялось никакой возможности, да и доктор у них малость того… Лошадь подо мной нервничала потому, что немного нервничала я. Но по дороге к резиденции Эдбергов мы с ней кое-как смогли договориться. Правда, я едва успела затормозить перед военизированным шествием по центральной улице города.

– Тпр-р-р-ру-у-у-у, блохастая! – ласково сказала я кобыле, вспоминая, как с лошадьми обращался дед, когда я в детстве гостила в деревне.

Как я поняла, король проводил репетицию парада. Он ехал впереди своего войска на белом скакуне и выгодно отличался белым костюмом от черноты своих воинов. Мрачные, решительные, словно опоенные великой победой не на жизнь, а на смерть, всадники неслись с развевающимися знаменами и выкрикивали что-то патриотическое. Знакомство с копытами их коней могло закончиться довольно печально. У нас подобным образом по городу проезжал правительственный кортеж – зазевалась Марь Петровна, прощай, дорогая, земля тебе пухом.

– Что это? Парад? – поморщилась я, глотая пыль из под копыт войска.

– Его величество готовится к войне, – небрежно бросил Микки с недовольным видом.

– С кем?

– Сам еще не знает. Но очень хочет узнать.

– Ой, Бониэль! Смотри, там наш Боня! Можно я чепчик вверх подброшу?! Боня! Боня! – и я замахала белой шляпкой с павлиньими перьями.