Александр Прозоров - Освободитель

— Значит, война не прекратится никогда, о властитель? — осторожно спросил Хафизи Абру.

— Ты спрашиваешь, нужно ли твоему господину меня бояться? — поднял бокал с вином Егор. — Все зависит от его желания. Он может стать врагом и испытать на себе силу моего зверя. Он может стать другом и союзником — и тогда мой зверь станет оборонять его границы столь же яростно, как и мои собственные. Искренне надеюсь, султан Улугбек выберет второй путь. И этот кубок я пью за его здоровье!

— Я передам моему господину твои слова, властитель, как только вернусь в Самарканд, — поклонился сарацин. — Надеюсь порадовать его не токмо твоим предложением дружбы, но и рассказом о своем путешествии по землям христианским, ученым нашим неведомым.

— Да-да, помню. Дозволение и покровительство, — кивнул Егор. — Ты их получишь. Но прежде того желаю, чтобы ты исполнил одно мое поручение.

— Сделаю все, что в моих силах, властитель, — пообещал сарацин.

— Не сейчас. Я скажу тебе, что нужно делать, завтра, после заутрени. Можешь остаться во дворце, в людской. Время ныне позднее, на улице темно. Да и завтра не опоздаешь.

— Слушаю, господин… — Поняв, что аудиенция закончена, гость сложился в низком поклоне и упятился за дверь.

— Прости… — Егор налил себе и Елене вина. — Хотел посвятить этот вечер тебе, а вышло, что опять дела да переговоры.

— Ну почему? — рассмеялась княгиня, снимая с волос невесомую понизь с россыпью мелких сверкающих жемчужин. — Поначалу зело весело получилось. Особливо мне про рыбу мохнатую понравилось, каковая деревья ест. И про то, как он в дожди наши обильные не верил и в морозы. Это потом вы на войну свернули. Все бы вам мечами помахать, бояре. И к тому же… — Елена отпила вина и легла на спину, положив голову ему на колени. — И к тому же, вечер еще не кончился.

— Не кончился… — Князь пригладил волосы своей жены, рассеянно скользнул рукой по ее плечу, по груди.

— Ты о чем думаешь, милый? Похоже, не обо мне.

— Умник самаркандский никак у меня из головы не идет. И вопрос его про поклонение смерти. Может статься, именно для этого Бог меня сюда и прислал? Ведь вся европейская история — это сплошная мясорубка. Кровь, смерть, казни, пытки, истребление целых стран и народов. Может, я прислан сюда, чтобы остановить этот кошмар, сделать Европу нормальной цивилизацией, избавить ее от запредельной злобности? Если повсюду установится русская культура, счет спасенным жизням пойдет на сотни миллионов.

— О чем ты, Егорушка? Куда тебя Бог послал? — Елена коснулась его щеки ладонью.

— Как это куда? — изумился Вожников. — В твои объятия, моя королева!

— Ну, слава богу! — рассмеялась женщина, обнимая его за шею. — Вспомнил!

После заутрени великий князь, как водится, вернулся в окружении князей, королевичей и дьяков.

— Проходите, гости дорогие, дорогу знаете, — разоблачившись, предложил Егор. — Я вас вскорости догоню…

Краем глаза он заметил, что шубу его жены принял на руки какой-то мальчишка, опередив дворовых девок, однако особого внимания на это не обратил, поскольку у стеночки его с подобающей скромностью дожидался самаркандский гость.

— Иди за мной, — тихо приказал Егор, быстрым шагом прошел по коридорам, отворил «черную комнату», первым шагнул туда. Огляделся.

Здесь было светло — солнце уже поднялось и через слюдяные окошки рассеивалось по просторной горнице. Стол в центре был завален бумагами и пергаментами — трогать что-либо без великого князя слуги не рискнули. После короткого колебания Вожников сгреб все документы на край, открыл ближайший сундук и засыпал туда. Знать лишнего иноземному гостю все же не стоило. Указал рукой на стену:

— Что ты там видишь, уважаемый Хафизи Абру?

— Какая интересная роспись… — медленно пошел по горнице сарацин. — Мне кажется, я видел что-то подобное… Где-то… В каком-то из трудов…

— Ты же образованный географ, писарь султана Улугбека? Я верно понял значение твоего подарка?

— О-о, Аллах!!! — внезапно простонал гость и упал перед стеной на колени. — О Аллах, ты явил мне чудо! Великое чудо! О Аллах, ты вознаградил меня за труды! — Хафизи Абру ткнулся лбом в пол, снова выпрямился. — Ради одного этого стоило ехать в мир холода и льда!

Вожников довольно улыбнулся. Все-таки приятно встретить человека, способного оценить твои старания. Даже купцы не особо понимали скрупулезности великого князя, полностью полагаясь на свои путевые свитки, а рудознатцы и ремесленники не видели особой нужды наносить на стену встреченные в пути протоки и ручейки, отмечать горы или шахты. Зачем, если и так о нужном месте и торговцы, и работники знают?