Дмитрий Дашко - Прощай, гвардия!

То, что прекрасно работало еще тридцать лет назад, нынче действовало против шведов. Очевидно, в их командовании так и не нашлось генералов, способных выйти за привычные рамки. Косность мышления и зашоренность сыграла с потомками Карла Двенадцатого дурную шутку. Это отчетливо проявилось, когда мы вышли к урочищу Мендолакс, находящемуся в пятнадцати верстах от крепости Фридрихсгам.

Неприятель устроил тут засеку, за которой находилось более двух тысяч солдат. Кроме поваленных деревьев и дощатых щитов, неприятель позаботился о земляном вале и достаточно глубоком и широком рве, наполненном мутной болотной водой.

Казалось, ров этот высечен в скале. Подходы к вражескому ретраншементу прикрывал густой лес, заканчивавшийся на расстоянии ружейного выстрела до укреплений.

Разведка обнаружила, что сюда ведут две дороги. Одна (относительно широкая) – к правому крылу. Вторая – узкая тропа, из тех, про которые говорят «звериная», – к левому.

И там и там были оборудованы подмостки для артиллерийских батарей, но пушки почему-то молчали. Вероятно, шведы экономили боеприпасы.

Штурм мог обойтись дорогой ценой. Массированная атака не представлялась возможной. Даже продвигаясь по самой широкой дороге, артиллеристам приходилось буквально прорубаться сквозь деревья, чтобы протащить пушки.

Скандинавы, правильно организовав оборону, могли не только задержать наше продвижение, но и положить при этом уйму народа, повторив подвиг спартанцев при Фермопилах. Другой вопрос, насколько были готовы к этому шведы, но пока что они чувствовали себя в безопасности. За их спинами стояла крепость, из которой в любой момент могли прислать подмогу, для чего неподалеку находились сразу две больших галеры. С их помощью неприятель мог получать подкрепление. На них же он мог, в случае неблагоприятного развития событий, покинуть урочище.

Ласси приказал флотским сделать все возможное и заставить галеры убраться подальше.

– Пущай свеи изнервничают, – сказал он.

Одно дело, когда у тебя есть надежда уйти от врага быстро и безопасным путем, и совсем другое – когда тебя этой возможности лишают. Гарнизон Мендолакса убедился в этом, когда русский отряд во главе с генерал-поручиком Бриллем вынудил галеры перебраться на другую позицию.

В отместку шведы попытались сделать вылазку на наши передовые позиции. Три сотни пехоты в сопровождении полуроты драгун налетели на отводные русские караулы с твердым намерением устроить хорошую трепку, но им навстречу выскочили спешенные гусары и так яростно вдарили, что вылазка закончилась стремительным драпом потомков викингов. В плен были взяты десять вражеских солдат и один офицер. Гусары потеряли убитыми двоих, еще сорок было ранено.

Неудачная вылазка ошеломила защитников Мендолакса. Других попыток они больше не предпринимали, ограничившись редкими ружейными обстрелами наших позиций. С артиллерией у шведов дело явно было швах. Я не услышал ни одного пушечного залпа. Даже тут сказалось общее пренебрежение к военной подготовке и переоценка своих возможностей.

Штаб русской армии расположился в финской деревушке Равайоки, в нескольких километрах от урочища. Туда гусары и доставили захваченных пленных.

Те сообщили важную информацию: во Фридрихсгам прибыл главнокомандующий всей армией фельдмаршал Левенгаупт, сосредоточивший в городе главные силы в количестве более двадцати тысяч человек. Похоже, это было все войско, которое мог выставить против нас противник, быстро исчерпавший свои резервы.

Но до него еще предстояло добраться. Видимо, шведы на что-то надеялись и выжидали.

Я бы не удивился, увидев на Балтике французский флот. От версальских молодчиков можно было ожидать любой пакости. Кто знает, вдруг они решатся и на прямое столкновение? Последнее, в котором был задействован французский десант, произошло в 1735 году, во время осады Данцига, то есть совсем недавно.

Ситуация могла повториться. Нас продолжали душить – пока руками ближайших соседей, а там, глядишь, вступили бы и основные силы.

В голову пришла маленькая хитрость. Я поделился мыслями с фельдмаршалом. Тот, поразмыслив, одобрил задумку.

У Ласси солдат было немногим больше, чем у Левенгаупта, однако мы постарались создать у шведов впечатление, что нас как минимум в два раза больше. С этой целью несколько подготовленных фузилеров и казаков ночью переметнулись к врагам, якобы дезертировав. Попав к шведскому командованию, они должны были наплести Левенгаупту, что у русских только в сухопутной армии не менее шестидесяти тысяч солдат, и это не считая полков, двигающихся по воде. Столь неприятное известие обязательно деморализовало бы противника.