Андрей Круз - Странник

Земля откликнулась, после чего я потребовал от второй группы ждать моего возвращения.

«Гантрак» шел первым, за ним катил пикап, а замыкал колонну «джи-ваген», на котором выехал я, подсадив к себе за пулеметчика Дэнниса, а за руль усадив одного из новичков, ожидавшего на базе отправки в Колд-Лэйк. Новичка звали Джоном, и в прошлом служил он в канадской Королевской конной полиции – тамошней жандармерии. Был он среднего роста, крепкого сложения, рыжий и конопатый, словно родственник Солдата Джейн. Правда, на рыжести и конопатости их сходство и заканчивалось.

О нем как-то забыли – Джон поработал над нашей безопасностью в Коди, потом вместе с первой группой переселенцев долетел до Базы, а там просто тихо жил себе, ожидая, что его кто-то определит к делу. Когда понял, что определять никто не будет, он подошел к Теренсу, а Теренс, едва дождавшись меня, подтащил Джона на разговор.

– Мы такие системы для скрытного наблюдения использовали постоянно, – теперь объяснял он, несуетливо крутя баранку «джи-вагена». – Подъедешь куда-то за дом поблизости, поднимешь перископ и наблюдаешь. Можно смотреть, можно слушать, можно даже радар поставить.

За толстыми триплексами окон тянулся скучный местный пейзаж, в бронированном кузове было тихо, и звук снаружи доходил, что было очень непривычно, сверху – через открытый люк пулеметчика, который скрывал от нас Дэнниса от пояса и выше. Еще время от времени негромко шуршал поворотный круг пулеметной башни, когда наш стрелок направлял ствол FN MAG на что-то подозрительное.

– И такие системы у полиции есть, так? – уточнил я.

– Были. Там, откуда я провалился, – были, – пожал он плечами. – А тут я больших различий не вижу, если честно, можно и здесь найти. Другое дело, что мы их больше на фургоны устанавливали вроде развозных, но это исправимо, я думаю. На такую, – он постучал ладонью по приборной панели, – запросто можно переставить, только дырку сделать в потолке.

– И как далеко получится наблюдать ночью, например? – уточнил я.

– На пять миль ты разглядишь все, что происходит, – сказал он, явно попутно размышляя. – Мили за две с половиной разглядишь, что человек несет в руках, например. Или прочитаешь номер машины.

– Неплохо, – хмыкнул я. – Очень неплохо.

Действительно отлично. С такой машиной можно заехать куда-то за холм и только мачту поднять. И наблюдать. Или с вершины холма наблюдать еще дальше, высота мачты тоже в плюс, так? Получается, что так.

– Ты сам с этим оборудованием работал? – уточнил я на всякий случай.

– Я только с ним и работал последние лет пять. Могу помочь с установкой и могу научить людей пользоваться.

Ну вот, и где он раньше был?

– Кстати, у нас были «пилатусы», оборудованные для наблюдения с воздуха, это уже тебя касается, – усмехнулся он. – Несколько штук таких стояло на аэродроме в Ванкувере. На них патрулировали как раз границу и береговую линию. Ну и вели наблюдение сверху за машинами, этот «пилатус» летает очень далеко и висит в воздухе несколько часов.

Точно, вспомнил я, что это за «пилатус». Швейцарский одномоторник с очень большим радиусом действия, самым большим в своем классе, насколько я помню. Я еще какую-то статью читал про то, что из-за этого его все военные и полиции мира закупают – и дешево в эксплуатации, и летит далеко-далеко.

– И что же ты раньше молчал?

– А кто меня спрашивал? Для тебя это что, сюрприз? Ты же меня еще с Коди знаешь.

Я выругался по-русски, от всей души, хоть и сквозь зубы. Ну да, я же должен был помнить. Пусть Джон мне не рассказывал, что он занимался слежением, но я точно знал, что он полицейский. При нынешнем дефиците толковых людей он у меня должен был быть в первой строчке. А я забыл, понимаешь.

Так, а как дальше-то действовать? Нам бы скорее все это ценное имущество поискать, но и тут ничего сейчас не бросишь, дело идет к войне с «Грешниками», похоже. И Джона надо бы сразу к делу, пусть пока в качестве просто боевой единицы, он же в Коди таковой был и не кобенился.

– Ты как сюда попал, кстати? – спросил я.

– В подвале полки делал, – вздохнул он. – Сделал, как видишь. Жена спустилась за мной, наверное, а там ни полок, ни мужа. Мать твою, – добавил он уже с чувством.

И вот что мне теперь делать? Успокоить и сказать, что если жена, например, тарелки в посудомойку загружала, то и сейчас продолжает загружать? А откуда я это все знаю? И молчать как-то… нехорошо. А скажешь – так он решит, что я просто трепло.