Андрей Валентинов - Нуар

Четвертая пуля расплескала землю в двух пальцах от сердца.

– …Родион! Родион, ты живой?

И как ответить? Во рту – каша из песка с кровью, на лице тоже кровь, по щеке словно утюг прошелся. Руки-ноги… Поди пойми, где эти руки-ноги. И чего я такой везучий? Последний раз накрыло два месяца назад, под Ростовом, перед этим – в Курске.

Правая рука все-таки обнаружилась. Я попытался ею двинуть, затем, осмелев, помахал на манер незабвенного Леонида Ильича. Будем считать, на вопрос ответил: «жмуры», как их именует поручик Фёдор Липа, на такое не способны.

Липка! Он же сейчас один у пулемета!.. Ленту может заклинить…

Привстал, все еще не открывая глаз, попытался выплюнуть набившуюся в рот дрянь, нащупал босой ногой вдавленную в грязь гильзу…

Сапог где? И где все остальные, почему тихо? Последнее, что успел услышать… Нет, не услышать – ощутить во всей красе. Снаряд от трехдюймовки ударил перед самым пулеметным щитком, тугой воздух врезался в уши, по щеке словно приложили бревном. Обстрел вели с самого утра, но лупили криворуко, на кого бог пошлет. На этот раз угадали.

Роте, похоже, амба. И всему Новороссийску тоже – вкупе с остатком того, что недавно гордо именовалось Вооруженными силами Юга России.

– Фу ты, живой, слава богу! Родион, представляешь, мы здесь одни остались, да!..

Я открыл глаза и порадовался. Присевший рядом со мной Липка выглядел вполне прилично, при руках и ногах, даже не слишком грязный. Правда, без фуражки.

– Пулемет, – разлепил я губы. – Что с пулеметом?

Светлые Липкины глаза моргнули.

– Ничего. В смысле, нет пулемета. Господин ротный, вынужден вас крупно огорчить, да. Из личного состава в наличии один боеспособный и один контуженный. Патронов нет, ручных бомб нет, оба пулемета накрылись. Положительный момент: заряженный револьвер у меня, у вас тоже, и… И краснюки пока не наступают. Баланс предоставляю подвести вам самим, у меня что-то не выходит, да.

Я все-таки встал, с омерзением ступив босой ногой в растоптанную сапогами лужу, попытался осмотреться.

Да-а-а…

– Вальку Семистроева убили, – голос поручика еле заметно дрогнул. – Когда пулемет разнесло, я тебя в сторону оттащил, позвал его, чтобы помог. А Валька рядышком сидит и вроде как не слышит… Родион, ты, как оклемаешься, молитву прочитай. Ты же православный, как и он. А я, понимаешь, немец-перец лютеранский. Валька… Эх!..

Договаривать Липка не стал, отвернулся. Прапорщика Семистроева я почти не знал, он попал в роту позавчера, с последним пополнением. Поручик же, как выяснилось, с ним не просто вместе учился в юнкерском, но даже проживал по соседству. Встретились напоследок…

Ответить было нечего. Придерживаясь рукой за стенку окопа, я прошлепал вперед, где недавно был правый фланг. Первые два трупа, включая Семистроева, не подошли по калибру, а вот третий оказался в самый раз. Я приложил уцелевший сапог к лежащей в грязи ноге, присмотрелся.

Годится! Прости, унтер Коломийцев, мне сапог нужнее. Тебя в рай и босиком пустят.

– Липка, помоги!

Вдвоем справились. У запасливого поручика оказалась даже чистая портянка. Пока я переобувался, Липка то и дело выглядывал наружу. Окоп отрыли настоящий, ростовой, как на Германской, что нас здорово выручило. Когда краснюки подтянули трехдюймовки, наши ветераны даже успели вырыть пару «лисьих нор» на случай особого злостного обстрела. Но из орудий стреляли редко, зато атаковали почти непрерывно. Пару раз цепи докатывались до окопов, в ход пошли гранаты Рдултовского, по привычке именуемые «бомбами», один раз дело дошло до рукопашной.

Два дня – и роты нет. Накомандовался…

Я справился с сапогом, успел проверить револьвер и как раз чистил фуражку, когда Липка, в очередной раз привстав, невозмутимо констатировал:

– Идут.

Чуть подумав, уточнил:

– Скачут. Конницу пустили, да. Кретины пролетарские! А если бы у нас пулемет не накрылся?

– Так накрылся же, – хмыкнул я, – значит, не кретины. У них свой интерес, к порту торопятся. Там дальше корниловцы, но даже их надолго не хватит… Липа, ты лезь в «лисью нору», а я здесь в «жмура» сыграю, авось поверят. Если не остановятся, я тебя кликну. Полезут добивать – действуй по обстановке.

Поручик хотел возразить, но я надавил голосом.

– Исполнять!

Липка вновь моргнул и сгинул. Я достал «наган» и лег на бок, прикрыв оружие краем шинели. Топот копыт был уже хорошо слышен, земля реагировала чутко, вибрировала, осыпалась мокрой пылью со стенок окопа. Незваными гостями всплыли строки из иных миров и времен.