Андрей Валентинов - Нуар

Ярко накрашенные губы дернулись, недобро блеснули глаза.

– Я не о науке, я о вас. Первое, что скажут вам, если поверят…

– «Колись, сука!» – кивнул я. – «Задание, явки, пароли, как перешел границу между мирами?» Что еще? Ах, да! «У нас и не такие бобры кололись, падла белогвардейская!» Не дождетесь, Мод. Я, знаете, от бабушки ушел, от дедушки ушел, и от волка тоже.

– Был там еще один персонаж.

Встала, повела плечами. Улыбнулась.

– У вас есть странная привычка, Рич. Стоит вам немного выпить, и вас тянет на песни. А поете всякую дрянь, слушать противно. Как вы еще всех своих женщин не распугали?

– Спойте сами, – усмехнулся я. – Что-нибудь профессиональное. «Наша служба и опасна и трунд-д-ндна!..»

Синий шелк словно сам собой соскользнул с плеч, пальцы коснулись витого пояска. Женщина шагнула вперед, поглядела прямо в глаза.

Я лишь рот успел раскрыть. Мод была уже рядом, пальцы легко дотронулись до моих губ.

В глаза ударил свет люстры – три изрядно запыленные лампочки. Удар под коленку, толчок в затылок – и скользкий шелк пояса-удавки на горле. Я захрипел, дернул рукой… Слегка отпустило, и я сумел поймать губами клочок горячего воздуха.

Ее лицо было совсем близко. Незнакомые чужие глаза, равнодушный, чуть насмешливый взгляд.

Шелк соскользнул с горла. Я попытался приподняться, но Мод покачала головой:

– Сначала выслушайте. Это могу быть я, это может быть ваш лучший друг, нищий-араб на улице, патрульный полицейский. Вы даже ничего не успеете сообразить, Рич. Очнетесь уже в кабинете на Лубянке. И всё!

Она запахнула халат, присела на кровать, я же по-прежнему смотрел в потолок. Желтый электрический огонь потускнел, потерял краски. Серо-черный мир…

– Мужчины носят шляпы, пьют коньяк и много курят, – проговорил я, пытаясь не хрипеть. – Женщины красивы, идеально причесаны, предпочитают плащи с широкими плечами – и предают при первой возможности. Счастливого финала нет и не может быть по определению. Нуар, Мод, Нуар!..

Она отвернулась, дрогнула плечами.

– Мне уйти?

Я провел ладонью по горлу, улыбнулся.

– Зачем? Никто никого не обидел. Все так и есть. Я – шпион и убийца, вы тоже. Вы расплачиваетесь телом, я – душой, но разницы особой нет. Каждый из нас попытается предать партнера, но заплатят всем поровну. У расстрельной стенки мы вспомним друг о друге – и улыбнемся в последний раз.

– Тогда… Тогда потушите свет.

Лицо… Незнакомое, молодое, слегка растерянное. Закушенные губы, застывшие, словно вмерзшие в лед глаза.

Почему он здесь? И где это – здесь?

Страх был рядом, совсем близко, стоял на пороге, дышал в затылок… Он удивился, попытался понять и вдруг вспомнил, что спит. Страшный сон, не больше, не меньше. Как в детстве, когда его пугали высокие волны и черные кресты на кладбище.

На миг стало легче, он давно уже не боялся снов. Страх надо оставить в стороне, как безмолвную черную тень у порога. Главное – не подпустить ближе, не дать дотронуться, помутить разум. Сон – всего лишь разговор человека с самим собой, наши призраки – это мы сами, нелепо бояться отражения в зеркале.

В зеркале? Конечно, он же смотрится в зеркало! Незнакомое лицо – это он сам, только очень молодой, еще не знающий, как укрощать сны.

Не бойся, парень!

Он попытался шевельнуть губами, позвать себя-другого, но лицо уже исчезло, скрывшись за мерцающей серой пеленой.

Коридор… Страх привычно дохнул в ухо, но ничего не добился. Коридор оказался скучен и совершенно реален. Слева – уходящий в темную мглу ряд тусклых окон, справа – двери. Одна, другая… пятая. Словно в школе – или в районной больнице. Чья-то тень неслышно проскользнула вдаль, еще одна шагнула из отворенной двери.

…Не тень – полупрозрачный контур. Легкая дымка с еле различимым человеческим лицом.

Он прошел вперед по коридору. Страх, не отставая, неслышно шагал рядом, по-прежнему тихий и бессильный. Опасаться нечего, просто коридор, просто полупрозрачные призраки, безмолвные, неощутимые. Кто-то сидел на стуле возле окна, кто-то стоял на пороге. Белые пятна вместо лиц, у некоторых еще можно разглядеть неясные, расплывающиеся черты, темные пятнышки погасших глаз. Коридор казался бесконечным, всё те же окна, всё те же двери.