Андрей Десницкий - Угарит

– Понимаешь, какое дело… – Сказал он чуть позже, блаженно откидываясь на спину, – Ты бы не пыталась компьютерные словечки к древнееврейской жизни пристегивать, а то получается какой-то не пришей кобыле хвост…

– Сейчас я кому-то не пришью, а оторву, – Сонно пообещала я, – А к нам это какое отношение имеет? И зачем эти Зухели Ахиэзеру?

– Понятия не имею, – так же сонно парировал Венька. – По-моему, тут вообще какая-то подковерная борьба идет, в ожидании скорой смерти Давида, а Ахиэзер то ли информацию собирает, то ли в политтехнологи рвется. Хотя, может, все совсем и не тааааак… Но мы же в любом случае знаем, кто наследует Давиду, верно? Так что беспокоиться нечего.

– Венька, ты о чем? Ну скажи по-человечески, – совсем уж сонно попросила я, – Какие политтехнологи нафиг в этой архаической дыре?

Но Венька только зевнул так, словно собрался проглотить меня вместе со всей окружающей обстановкой, но лишь легонько меня поцеловал и примостился рядом, обнимая и словно закрывая меня собой от всего света.

– Спи уже, завтра поговорим, темнота ты моя несусветная.

В других обстоятельствах за подобную фразу я запросто закатала бы комментатору в лоб, но сейчас мне было слишком спокойно и уютно, чтобы выяснять отношения, так что я просто свернулась клубочком поплотнее и молниеносно провалилась в глубокий крепкий сон.

Назавтра, однако, поговорить нам толком не удалось. Подъем оказался ранним и суматошным, и вообще караван собирался в путь в несвойственном ему темпе. Начальник колонны нес какую-то околесицу о внезапно изменившихся планах и необходимости срочно оказасться в Евусе до начала каких-то торгов, при этом отводил глаза в сторону и запинался, тревожно косясь в сторону Ахиэзера. Ясно было, что изменение темпов задано нашим спутником, но в расспросы мы решили пока не вдаваться, а сделали вид, что поверили всему услышанному. В итоге вместо привычного вялого трюхания караван пустился в путь в хорошем маршевом темпе, Ахиэзер подозвал к себе Веньку, и вдвоем они ехали первыми, словно милицейская машина с матюгальником во главе правительственного кортежа – расчищали дорогу от всяких встречных путников.

В итоге не успело солнце склониться к горизонту, как мы оказались у подножия какого-то очередного холма. На нем видны были крепостные стены, а у подножия и на склонах приютились бедные домишки людей, которым в крепости места не хватило – такое же невыразительное селение, грязноватое и неряшливое, как десятки увиденных ранее. Невысокие дома с плоскими крышами, редкие оливы и вездесущие колючки, камни и пыль, пыль и камни, репьястые козы, крикливые черноглазые мальчишки, и снова камни, камни и пыль – в общем, все как всегда. Прямо у наших ног текла тоненькой струйкой вода, и я ринулась к ручью, несмотря на все окрики караванщиков. Холодная вода оказалась невообразимо вкусной, я с наслаждением опустила в воду обе ладони, зачерпнула и плеснула себе в лицо полную пригоршню.

– Что это? – спросила я Веньку, ввернувшись к своим спутникам.

– Кедрон, – ответил тот озадаченно, – или подожди, нет, это Гихон… или Гихон не в той стороне? И к тому же источник Гихон был уже тогда спрятан, ручья не должно быть… Ничего не пойму. Вот вроде Масличная гора… А это… Это…

– Тут у Орны был участок поля, он тут зерно молотил, – подсказал ему один из наших спутников.

– А теперь? – ошарашенно спросил Венька.

– Царский жертвенник здесь теперь. Говорят, будут храм строить, Дом для Яхве, поближе к царскому дому.

Караванщик причмокнул, хлопнул по боку своего мула, и караван пополз вверх, к воротам крепости, а я затеребила за рукав внезапно остолбеневшего Веньку. – Эй, ау, что с тобой?

– Со мной ничего, – неожиданно сиплым голосом ответил Венька. – Юлька, мы… мы приехали. Это Иерусалим. Поток Кедрон – ты из него только что умылась. Масличная гора, вон там, по другую сторону. А это – это Сион! Град Давидов.

– Как Иерусалим? – не поверила я. – Эта несчастная деревушка? Да ладно тебе, кончай меня разыгрывать!

– Ваш друг прав, – неожиданно вмешался в разговор подъехавший к нам поближе Ахиэзер. – Это действительно город Евус, столица царя Давида, по-нашему Иерусалим.

– Какой нафиг Иерусалим? – возмутилась я. – А где храм? Где царский дворец? Это дыра какая-то, а не столица.

– Подожди, Юль, не воюй, – устало попросил Венька. – Опять ты все перепутала. Храм еще только будет построен. А сейчас, при Давиде, Иерусалим совсем маленький и простой. Так что все правильно… Йерушалаим шель захав [7]…