Михаил Фёдоров - Пиар по-старорусски

– Да почему, можешь объяснить? При чём тут снадобье?

– Говорил я тебе, Филя, надо мох с дуба брать. Пусть трёхлетний, пусть пятилетний, но обязательно с дуба! А твои слуги что притащили? Сиртя сказали, только половина была с дуба, а остальное: третья часть – с сосны, три шестых части – с кедра карельского, а одна шестая – вообще с осины! Вот позорище-то!

– Ты ври, да не завирайся. Может, баньку или овчарню мне и сложили из кедра или сосны – не знаю, я в породах дерева не разбираюсь. Но чтобы осина – этого просто быть не может. Не строят из осины домов, это даже я знаю.

– А вот это откуда? – показал Песец на синяк. – Сиртя никогда не врут. Они очень честные. Им врать невыгодно потому что. Вот от неправильного моха и колдовство получилось неправильное. Вместо того, чтобы на Докуку хворь навести, навели на тебя.

– Ну ладно, ладно. Что-то ты страдаешь не в меру. Ну подумаешь, синяк поставили. Делов-то. Что дальше делать-то будем? Как Докуку побеждать? Ты пока думай, а я в нужник сбегаю…

Филипп снова собрался бежать, но Песец жестом остановил его. Покопавшись за пазухой, достал бурый комочек размером с ноготь, пахнущий преомерзительнейше. Велел съесть. Филипп одной рукой зажал нос, а другой засунул глубоко в горло, чтобы не ощущать вкус, и тут же запил целой кружкой воды. Ему и впрямь полегчало. Теперь можно было разговаривать, не боясь, что вдруг приспичит бежать в нужник.

– Ещё я разговаривал с самим сиртя. С тем, которого мы с тобой видели. Он, конечно, очень зол. Я успокоил его, как мог, и вот что мы решили.

Филипп заинтересованно насторожился.

– Коли нельзя справиться с твоим врагом волшебной силой, то можно справиться с ним силой военной. Вот такие дела.

Филипп посмотрел на него, как смотрят на маленьких детей и блаженных дурачков:

– Да в своём ли ты уме, басурман? Какой ещё силой можно справиться с Господином Великим Новоградом? Он же сам – сила великая. Тут и стража городская, и дружина, и ушкуйная вольница. А если надо, поднимется и чёрное, низовое ополчение – ремесленники, мелочь торговая, посадские. Даже дворня пойдёт биться. Да и где взять такую силу да незаметно в Новоград привести? Нет, Песец, тебя, наверно, слишком сильно твой наставник посохом приложил. Да и я тоже немного раньше. А тут ещё водка…

– А ты не торопись, Филипп, а подумай. На Вече тебя не закричат в посадники – Докука силу набрал большую. Это всё проклятый Васька Зуб, его советник! Эх, жаль, что мы его упустили! Он один десяти шаманов стоит. Поэтому у тебя сейчас одна надежда – взять посадничье кресло силой, а потом объяснить людям, что ты всё делал для их же блага. Кто-то поверит, а кто-то нет. Но будет уже поздно. Главное – власть захватить, тогда те, кто не поверит, поневоле за тобой пойдут.

– Ну хорошо, а как её, власть эту, захватить-то? Не с дворней же своей за неё биться? Бойцы у меня, конечно, хорошие, но против всего Новограда не выстоят. А у Докуки, вон, один Федя Пасть Порву чего стоит!

– А вот насчёт этого я с сиртя и говорил. Дадут они тысячу своих воинов на такое дело. Не смотри, что маленькие, они страсть какие ловкие да настырные. Конечно, надо будет рассчитаться с ними за помощь. Но плата будет для тебя лёгкая. Помнишь, в нижнем мире разные вещи ценят, которые здесь, в мире среднем, порой вообще за ценность не считаются?

– Да-а-а-а, – протянул Филипп, – задал ты мне задачу. Так с ходу и не ответишь. Надо бы всех моих соратников собрать да посоветоваться.

– Так собирай, – только и сказал Песец.

Филипп разослал своих дворовых с посланиями и требованием собраться немедленно. Что и было исполнено точно и в срок, то есть немедленно. Ещё бы: тут такие дела решаются, посему медлить или обижаться на то, что послания к ним, боярам с древней, ещё от Рюрика и Гостомысла, родословной, написаны без должного почтения, было ни к чему. Если надо будет – потом, мол, обидимся, когда к месту будет… Явились все – и начальник стражи Иван Вострая Сабля, и боярин Василь Нетудышапка, и остальные. Филипп в двух словах обрисовал честной компании, что предложили Хитрому Песцу подземные жители сиртя… Собрание молчало, обдумывая предложение. Наконец Василь Нетудышапка спросил:

– И как же мы всё это спроворим? Хотя дело это мне нравится, но очень уж опасно.

– Дело я мыслю так, – сказал Филипп, – начнём мы сами, своими силами. У меня тридцать вооружённой да обученной военному делу дворни. У тебя, знаю, не меньше двадцати будет.

Нетудышапка еле заметно самодовольно усмехнулся. У него была полусотня отменных бойцов, но об этом никто не знал, даже единомышленники. Мало ли что – пусть считают его слабым, так надёжнее.