Вячеслав Коротин - Шпага императора

– Ладно, Вадим Фёдорович, пора, – прервал мои мысли князь, – светает, скоро начнётся.

Восток уже багровел вовсю, и в русском лагере утренняя суета обозначилась в полном объёме. Личный состав позавтракал и строился в местах, указанных генеральным планом. Скоро выяснится, насколько этот план является разумным и дальновидным. Что-либо менять уже поздно.

В подзорку с нашего холма прекрасно различались вражеские батальоны, которые тоже готовились к бою. Их батареи, кстати, стояли практически открыто, в отличие от наших, укрытых брустверами. Бруствер против ядра, конечно, не всегда надёжная защита, но от осколков гранат, пуль и картечи прикрывает вполне надёжно. Так что кое-какие бонусы у наших артиллеристов имеются. Остаётся надеяться, что пушкари подполковника Мурузи сумеют разыграть как честные козыри, которые даёт подготовленная к обороне позиция, так и ту парочку тузов, засунутых мной в наш рукав, в виде пристрелки «суркового поля», организованного на полпути к линии нашей обороны.

Артиллерия уже давно стала богом войны. Она ещё, конечно, не набирала восемьдесят процентов жизней с полей сражений, как это было в Первой мировой, но курносая с косой наверняка аплодировала своими костлявыми дланями каждому выстрелу из каждой пушки. Ядра, гранаты, картечь собирали кровавую жатву в каждом сражении с неизменным успехом.

Тем более что начинались они почти всегда именно с артиллерийской дуэли.

А ведь это не позиционная война, когда солдаты с винтовками сидят в окопах – нет, стоят стройные ряды рот, батальонов и полков, которые являются до жути удобной мишенью. Промахнуться можно, но сложно…

И загрохотали орудия. С обеих сторон.

Нашим было чуточку легче, поскольку шеренги противника стояли на открытой местности, а полки Витгенштейна имели кое-какое прикрытие.

Французы достаточно быстро сообразили, что если продолжать в таком ключе, это в наших интересах.

Поэтому со стороны их позиций донеслись звуки барабанов, валторн и прочих флейт…

Разноцветные ряды вражеской пехоты двинулись в сторону перешейка…

Зараза! Много-то их как! Синие, зелёные, белые с красным, жёлтые с белым, чёрные и других расцветок ряды двинулись на нас. Жутковато… Откуда столько мужчин призывного возраста в Европе? А ведь это малая толика того, что припёрлось в Россию.

Подходят к первой линии ямок… Ага! Строй начинает ломаться, замедляет движение – ещё бы! Смотрите под ноги внимательнее, ребята – провалится сапог в лунку, а инерция-то вперёд несёт, а сзади однополчане напирают…

Ну и, как выше упоминалось, данная зона пристреляна нашей артиллерией – получайте гранаты в повышенном количестве.

Худо-бедно миновали первую линию, построение сохранили, в мужестве и умении воевать им не откажешь. Минированный участок тоже прошли, не нарушив строя, – ну долбануло под ногами на несколько гранат больше, чем влепили наши пушкари. Терпимо.

Дальше ещё несколько хаотически расположенных ямок, «для настроения», очередное, уже конкретно запланированное поле «сурковых нор». Здесь егеря майора Бражникова отстрелялись от души. Да и артиллеристы всыпали по полной программе.

Поредевшие шеренги атакующих всё-таки выровнялись и вышли на последнюю линию сюрпризов, но убегающего к своим Юринка подстрелили. Палили по всем четверым, Гаврилыч вернулся с пулей в плече, Кречетову раскромсало ухо, но свалился только тот самый парень, что ещё вчера встречал меня в карауле, затянутый в мундир, как балерина в пачку…

И не выжил. Да и чего ожидать: наверняка найдётся «добрая душа», которая ткнёт штыком в раненого, лежащего на пути.

Фугасы сработали, надо сказать, так себе: кого-то посекло щебнем, кого-то окатило горящим скипидаром, но в целом выбили они не более двух десятков вражеских пехотинцев. Может, чуть больше, но в масштабах разворачивающегося сражения это совершенные «сопли». Что и понятно: поди рассчитай с этим огнепроводным шнуром, когда ряды противника приблизятся именно на такое расстояние, чтобы заряд им в самую говядину врезал…

Егеря выдали по паре очередей последних выстрелов и, разбежавшись по флангам, втянулись внутрь укреплений, артиллеристы перешли на картечь, но вражеские ряды накатывались неумолимо.

Линейная пехота, против обыкновения, не ожидала их в поле перед позициями – совершенно излишне встречать численно превосходящего врага на равных, если есть возможность встретить его залпами под прикрытием земляного вала.