Артем Рыбаков - Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)

В принципе, можно попробовать лейтенанта за собой вытянуть, но под огнем, с одной рабочей рукой и в спешке это предприятие вряд ли будет успешным. При любом раскладе в ближайшее время он угрозы не представляет. С раздробленными-то ступнями и в глубоком нокауте…

«Бздям!» Примерившись, я ударом ноги вынес раму. Теперь трофейный «вальтер» за ремень, где и так уже живет «парабеллум» покойного фельдфебеля, предусмотрительно перезаряженный, и можно делать ноги, тем более что как раз сейчас с другой стороны сельсовета разгорелась нешуточная стрельба. Что вполне себе может означать – обстрелянные мной уже пришли в себя, сориентировались и теперь идут на штурм.

Приземлившись, я вытащил ствол и двинулся, как говорится, «огородами, огородами» в сторону школы. С этой стороны село огибала река Загать, и рельеф был соответствующий. Если припечет – я всегда под откосом пробраться сумею.

Перестрелка меж тем превратилась просто в какую-то стрелковую вакханалию.

«Стоп! Что это такое? – Я замер, вслушиваясь. – Явно пистолет стреляет, но очень необычно…» На фоне частых бабахов маузеровских карабинов и трескотни пулеметных очередей выделялись строенные хлопки пистолетных выстрелов.

– Дах! Дах! Дах!

И снова:

– Дах! Дах! Дах! – Конечно, темпа для автомата не хватало, но…

«Сашка! Это же Сашка! Он на этих с тыла вышел и теперь…» Ноги сами понесли меня к площади. Ломиться, как кабан через тростник, не в моих правилах, так что ушки были на макушке, да и глаза – на месте.

– На! – На секунду остановившись, я выпустил пулю в появившегося из-за куста немца, который самозабвенно выцеливал из своего карабина кого-то на другой стороне улицы.

На загривке у фрица плеснуло красным, и он завалился, словно картонная мишень на стрельбище. Беззвучно и плоско.

Следующим был мордатый унтер, решивший очень для себя не вовремя перебежать улицу. Первую пулю я смазал, и она угодила ему в бедро, так что пришлось целиться тщательнее и успокоить катающегося по земле гада двумя выстрелами в корпус.

Пикантности ситуации добавляло то, что все участники веселья были одеты в форму одной страны, и тут наша малочисленность являлась скорее преимуществом – практически любой, появившийся в поле зрения, был врагом, с которым можно было не миндальничать. Немцы же таких вольностей позволить себе не могли, отчего практически при любом раскладе у нас была фора в секунду-другую.

«И я, и Бродяга стреляем из пистолетов, пулеметы – это или пост наш, или группа поддержки полицейских. У Емели ППД, звук которого заметно отличается от немецких стволов».

Над головой противно взвизгнула пара пуль, и пришлось быстро присесть. Заодно я использовал паузу, чтобы перезарядиться. Ну и передохнуть.

Очередная двойка из Сашиного «виса», и к звуковому полотну «Бой за домик в деревне» добавился пронзительный вой раненого.

«Мне кажется, или винтовки значительно реже стреляют?» «Гусиным шагом» я двинулся вдоль невысокого забора. Стрелять в меня сразу, без разглядывания, немцы не станут – все-таки я одет по полной форме и даже фуражку в сельсовете не забыл, так что еще одно преимущество получается – лишняя пара секунд. А на реакцию я никогда не жаловался. Вдалеке дробно простучал ППД, показывая, что и наш сержант вступил в бой. Стрелял он экономно, уверенно отсекая очереди патронов по пять. Ответом стали громкие и, как показалось мне, немного истеричные крики на немецком. Если же судить по направлению, откуда доносились эти приятные звуки, то вполне можно предположить, что Емеля пришел на подмогу нашим соням-дозорным. С другой стороны, на часовых я могу и напраслину возводить – деревня-то почти километр в длину, и даже от сельсовета увидеть, что на окраинах творится, мудрено. А две реки поблизости и пара-тройка оврагов картину лишь ухудшают.

«Жаль, подмога не пришла, подкрепленье не прислали… Нас осталось только два…» – мурлыкая эту ни разу не жизнеутверждающую песенку, я продолжил свой путь – окружить бойцов зондеркоманды вдвоем с Саней мы точно не сумеем, но чем больше сумбура и неожиданностей, тем нам лучше. Еще сорок шагов, и я добрался до следующего по улице дома, оказавшись практически в противоположной стороне от точки, где стрелял последний раз. С точки зрения немцев, естественно. «Мимо меня прошли двенадцать человек: двух я «уронил» сразу, еще двоих – позже. Бродяга эффективно отработал еще как минимум по троим, – я принялся за вычисления. – Итого имеем примерно половину от наличного состава немцев. Впрочем, неожиданностей приключиться может масса – пропустили же мы «головняк» немцев в деревню…» От «трофейных» я себя давно не отделял. Их косяк – это и мой косяк.