Артем Рыбаков - Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)

– Toten, komm zu mir! [77]– заорал я во всю глотку.

Впрочем, подгонять Алика нужды не было – он сам прокачал ситуацию и уже через пару минут выскочил во двор, на ходу подпоясываясь ремнем.

– На, я для тебя прихватил! – подбежав, он протянул мне рацию, изящно упакованную в сшитый Несвидовым брезентовый чехол. Во время «маскарадов» мы пользовались такими – уж больно вызывающе смотрелись «штатные» подсумки из кордуры на фоне всей остальной амуниции.

– Поехали! – на правах старшего по званию – как-никак обер-лейтенантские погоны на плечах, я залез в коляску.

– Антон, фуражка! – Приходько успел перехватить нас буквально за секунду до того, как мы тронулись.

«Надо же, как быстро сообразил! А я растяпа растяпистая!»

– Спасибо! Командиру доложи! Мы – на связи…

Стрекоча мотором и поднимая клубы пыли, наш тарантас заскакал по ухабам деревенской улицы.

– Ты чего автомат не взял?

Вместо ответа Тотен показал на закрепленный на коляске прямо передо мной «эмпэшник».

В суматохе просто из головы вылетело, что с нашим избытком трофейного оружия с некоторого момента в каждой машине был заныкан серьезный ствол.

Доехали быстро – когда я скомандовал Соколову остановиться у поворота, ведущего к станции, султан дыма как раз поравнялся с семафором.

– Давай мотик в кусты и догоняй! – Мы с Тотеном зашагали через негустой в этом месте подлесок к опушке. Я помнил, что там была парочка замечательных деревьев, с которых вся станция была как на ладони.

– Включись! – напомнил мне Алик.

Вытащив из чехла гарнитуру, я, повозившись немного с фуражкой (пришлось из-за нехватки «рабочих» рук ее даже на ветку дерева повесить), водрузил обруч с наушником на голову и нацепил кольцо тангенты на палец левой руки. Хоть и зафиксирована она, но пальцы свободно шевелятся. Включаем…

– Раз, раз… Как слышно? Прием?

Вместо ответа Тотен показал большой палец.

Даже с одной рукой забраться на эту сосну не составляло особого труда – раздвоенная, с мощными ветвями, вытянутыми в направлении опушки и соответственно станции. Да еще и Алик меня подсадил… Карабкаться на самую верхотуру не стали, благо и с этой высоты все происходившее на станции видно замечательно. Поезд, пока мы изображали из себя бандерлогов, проехал, наконец, въездную стрелку и остановился у покосившегося пакгауза, по-прежнему выбрасывая в воздух высокий столб дыма и пара.

«Паровоз, тендер, два пассажирских вагона, четыре платформы, груженные рельсами, платформа с краном-дерриком, две «теплушки» – очень похоже на ремонтный поезд… Интересно, а солдат на нем много приехало?»

– Ремонтники, – словно отзвук моих собственных мыслей, прошелестел в ухе голос Тотена.

– Я уже догадался. Немцев много? – Биноклем я воспользоваться не мог, а потому Зорким Глазом работал сейчас мой друг.

– Пока пятерых насчитал, – последовал ответ. – Они на той стороне с Кондратом беседуют.

– Офицеры?

– Хрен разберешь – дым мешает. Геноссен точно за паровозом стоят.

– Слушай, а ведь это хорошо, что мы рельсы тут не сковырнули, как собирались! – озвучил я внезапно пришедшую мысль. – А то бы эти слесаря надолго тут застряли.

– Точно, – согласился Алик. – А такой бригаде сдвинутые рельсы починить – на полчаса работы.

– Арт Фермеру! – жестко встрял в нашу беседу командир.

– В канале.

– Доложи обстановку!

Выслушав мой доклад, командир взял тайм-аут, длившийся, впрочем, едва пару минут.

– Продолжайте наблюдение и не дергайтесь! – сообщил он нам.

Дергаться мы не собирались, но вместо пререканий Алик просто ответил:

– Вас понял. Отбой.

– Тотен, – я тронул его за ногу, – а ты, часом, не в курсе, можно ли паровозу хоть какой вред из автомата нанести? Ну кроме как машиниста завалить.

– Из автомата? Не, не выйдет. Котел – штука хрупкая, но там столько стали снаружи, что фиг пробьешь.

– А из ДШК? – «заострил» я, вспомнив про нашу «тяжелую артиллерию».

– Как два пальца! Но я бы не стал – шуму больше, чем пользы.

– С чего так?

– Так это же рембригада! – словно подобного объяснения было более чем достаточно, заявил Алик, свесившись в мою сторону.

– И что?

– Они по итогам рейса отчет должны написать – это раз. Ценного этот поезд ничего не везет – это два. Ну а в-третьих – мы запалимся. Всосал?

– Угу, – и мы продолжили наблюдение.

Валандались немцы еще тридцать семь минут, впрочем, без особой суеты – максимум отлить пару раз отходили. Потом паровоз огласил окрестности пронзительным гудком, и поезд отбыл.