Олег Таругин - Танкоопасное направление. «Броня крепка!»

– Ну, вот снова ты, блин… ну зачем? Если боишься, то на вот, держи, – парень протянул ей пистолет. Успел прихватить, пока трофейничал среди убитых бандюков. – Патрон в стволе, если что, просто жми на спуск. Давай, я быстро.

– Вась, не уходи-и-и…

– Так, все… развела тут нюни, понимаешь! – сердито дернув щекой, парень выскользнул за дверь, выставив перед собой автомат. Спустился с крыльца, вступив в освещенный подвешенной над входом лампой круг. Сделал несколько торопливых шагов. В голове билась одна-единственная мысль: только б не промазать. Ближайший к нему бандит, что-то грузивший в багажник автомобиля, внезапно поднял голову:

– О-па, а ты тут поче…

Та-та-тах! – зло огрызнулся «калаш», отшвыривая противника куда-то за капот. Второй, копавшийся возле раскрытого багажника, попытался укрыться за откинутой кверху лакированной железякой, однако вторая очередь, звонко протарахтев по украсившейся строчкой аккуратных пробоин крышке, отбросила его в сторону. Минус два. Остался тот, что топтался возле микроавтобуса.

Автоматные пули высекли искры из бронированной входной двери. Мгновение спустя в лицо брызнула выбитая из стены бетонная крошка, и мамлей головой вперед нырнул вниз с невысокого крыльца: похоже, снова пришло на помощь умение десантника Захарова. Попытался выглянуть – и торопливо отпрянул обратно: над головой затукали, кроша бетон, пули. Вот же жопа! Ему не достать спрятавшегося за машиной автоматчика – но и тот не сможет подстрелить укрывшегося за массивным каменным крыльцом танкиста. И что дальше? Эх, ему б гранату, хоть старенькую РГД-33, хоть «эфку» или недавно появившуюся на фронте РГ-42 – катнул бы под днище, тот и вылетел бы… ногами вперед. А так…

Внезапно крыльцо залил свет из распахнувшейся входной двери.

«Не-ет, – мысленно застонал Василий. – Соня, только не это, только не сейчас! Бля, что ж ты делаешь, дурочка!»

Ду-ду-дух! – совсем короткая, всего в три патрона, очередь смела хрупкую фигурку вниз. Зарычав от не сдерживаемой более ярости, Василий ответил длинной, на весь магазин, разнося пулями стекла микроавтобуса и дырявя жестяной борт. Получи, сука, тварь, фашист!!! Сдохни, падла!..

Боек щелкнул вхолостую, и танкист отбросил бесполезный автомат: патронов больше не было, не догадался прихватить у тех, кого прикончил в коридоре. В душе было пусто и тоскливо: единственная, кого он любил, к кому успел по-настоящему привязаться в этом странном мире и времени, мертва. Убита. Погибла в бою. Его Соня. Девушка, пахнущая морем и страстью. Его первая женщина. Его невеста …

Василий медленно поднялся во весь рост. Прятаться и дальше? А зачем, собственно? Зачем?! Ради продолжения дурацкого научного эксперимента? Нет, может, вовсе и не дурацкого, но… Идите-ка вы все… лесом. Если его сейчас убьют, возможно, он вернется в родной сорок третий. И снова станет воевать, стремясь отомстить за Соню. И он отомстит, точно отомстит! Ее жизнь стоит сотни, тысячи вражеских жизней! Но сначала он постарается зубами вырвать глотку этой фашистской мрази. Главное, подобраться поближе, на расстояние броска….

– Эй, ты, оружие брось!

– Нет оружия, – Василий вытянул перед собой пустые руки. На правом запястье так и болтались бурые от запекшейся крови браслеты. – Выходи.

– А ты чего, герой, что ль? – из-за изрешеченного пулями микроавтобуса показался противник, держащий перед собой автомат. – Карась где?

– Помер твой Карась, – мамлей взглянул в простреленное серебряными пулями звезд ночное небо. – Шею я ему свернул.

– Да ты чо, тварь…

– Бах! Бах! – первая пуля ударила в грудь, заставив бандита дернуться и отступить на шаг, опуская автомат, вторая попала в голову, аккурат в переносицу, на неуловимый сознанием миг занавесив пространство позади невесомым алым облачком. Противник еще падал, когда Краснов резко обернулся. Сидящая на земле Соня медленно опускала руку с зажатым в ней пистолетом – тем самым, что он оставил ей несколько минут назад. Спустя миг девушка потеряла сознание…

Глава 16

Дмитрий Захаров, 1943 год

– Начинай, лейтенант, начинай, – смершевец раскрыл перед собой блокнот, постукивая по чистому пока листу остро заточенным простым карандашом.

– Хорошо, слушайте…

Разговор – или все-таки допрос? – длился уже второй час. Сначала особист выслушал, не задавая никаких вопросов, сокращенную версию событий, периодически что-то черкая в своем блокноте. Затем сразу же заставил рассказать обо всем том же самом максимально подробно, не упуская никаких мелочей. На этот раз вопросы, наоборот, сыпались один за другим, причем вовсе не всегда касаясь последнего боя и рейда по немецким тылам. Как оказалось, смершевцу были известны все его – вернее, Васьки Краснова – прошлые подвиги: и бой у деревни Видово, и зимнее ранение, и много чего еще. К счастью, память виртуала на сей раз не подвела, и на все вопросы Захаров ответил. Правильно ли, нет – но ответил.