Роман Юров - «Як» – истребитель. Чужая судьба

– Старшина, а ты чего еще здесь? – услышал Саблин знакомый голос капитана. – Вот дурак. – Наверно, тот узнал его по реглану и по белеющей повязке. – Сейчас паром будет, давай, переправляйся. Немцы уже близко. Говорили, до них километров пять или шесть.

– Так близко! – удивился Виктор. – Черт!

Капитан уселся рядом, сунул Виктору папиросу и зачиркал зажигалкой. Вспышки пламени освещали его худое, скуластое лицо.

– Блин. – Саблин покрутил полученную папиросу, не зная, что с ней делать. – Мне тогда действительно надо уходить, раз наши не приехали. Только что с самолетом делать? – неожиданно вспомнил он. – Он, конечно, побит крепко, но все равно, думаю, можно починить.

– О, проспался-таки! – В голосе сапера послышались ехидные и одновременно сочувственные нотки. – Вспомнил про самолет? Я всегда говорил вашему брату: не умеете пить спирт – пейте воду. И закусывайте ее картошкой. Откуда я знаю, что тебе делать с твоим самолетом?

Они немного помолчали. Мимо в темноте проходили невидимые люди, позвякивало оружие. Вдалеке слышался шум автомобильных моторов и мелькал синий свет фар.

– Где ты его будешь искать ночью? – сказал наконец капитан, понявший, почему Виктор не уходит на паром. – До него отсюда километра четыре. – Он немного подумал и спросил: – Как ты его найдешь? Темно же. У тебя приказ какой был? Ждать, когда за тобой прилетят? Вот и жди себе. Только лучше на том берегу жди. Ведь ночью за тобой не прилетят, так?

– Не прилетят, – грустно ответил Виктор. – Жалко самолет-то. Если до немцев километров пять, то они его захватить могут. – Он немного помолчал, потом, осененный идеей, спросил: – У вас машина есть? Его можно погрузить и попытаться вывезти…

– Ну, ты насмешил, – коротко хохотнул сапер, – нет у меня машины, все на том берегу. Да и была бы – не дал. Глупая это затея. И самолет свой не найдешь, и машину мою заодно угробишь. Попал ты, братец. А что, за истребитель твой сильно спросят? Хотя, чего это я спрашиваю. – Он хмыкнул. – Может спалишь его? Ну, чтобы немцам не достался.

– Спалить можно, – в голосе у Виктора энтузиазма не было ни на грош. Меньше всего ему сейчас хотелось идти и искать истребитель. Слепому на один глаз, с побитым организмом, ночью, под носом у немцев лазить в поисках своего самолета. Великолепнейшая перспектива! Формально его можно было и не искать – никто не давал приказа охранять истребитель, было велено ждать. Но и оставить все как есть было чревато. Мало ли как отнесутся к тому факту, что «Як», пусть и неисправный, попадет в руки к врагам? Повернуть ведь могут и так и этак. Да и приказ номер 227, как он помнил, должен был появиться со дня на день. А это тоже может добавить кое-кому аргументов, и объясняться с особистами не хотелось.

Несколько секунд он боролся сам с собой, потом в никуда буркнул:

– Водку? Теплую? Из мыльницы? Конечно, буду! Надо бы поискать…

Капитан весело хмыкнул.

– Может, бойца мне дадите? – попросил Виктор. – Из тех, кто на месте моей посадки был. Чтобы долго не искать…

– Бойца? – Судя по тяжкому вздоху, никакого энтузиазма со стороны сапера это предложение не встретило. – Не-е, бойца я тебе тоже не дам – сейчас на переправу пик нагрузки. Но помогу, чем смогу. У тебя же компас есть? Вот смотри, твой самолет был примерно вон там…

Через десять минут Виктор уже ковылял по степи, вся помощь выразилась в том, что ему дали винтовку с одной запасной обоймой. Помощь эта была весьма сомнительная – одной винтовкой много не навоюешь, да и Саблин больше предпочитал пистолет, но эта тяжелая длинная дура вселяла уверенность, вдобавок ее можно было использовать вместо посоха. Чем дальше он отходил от станицы в степь, тем меньше ему нравилась вся эта затея. Какой смысл блукать в темноте, рискуя поймать свою пулю? Ради избитого и искалеченного самолета? Да какой с него прок? Будь даже он целым, то все равно представлял бы собой сомнительную ценность для немцев, наверняка они уже захватывали исправные самолеты этого типа. А уж в нынешнем состоянии он мог послужить им только фоном для фотографий. Как пляжная обезьянка.

Он шел уже почти час, однако никакого самолета не попадалось. Позади над переправой слышался грохот бомбежки и висели люстры САБов, ярко освещая ночь. Впереди было тихо и темно, только изредка щелкал одиночный винтовочный выстрел или стучала короткая пулеметная очередь. Ходить с одним видящим глазом оказалось весьма сомнительным удовольствием – мир резко сузился и стал каким-то плоским.