Михаил Ланцов - Маршал Советского Союза

– Значит, эксперимент завершился, – задумчиво произнес Сталин. – Товарищ Егоров, может быть, вы хотите что-то добавить к словам товарища Слуцкого?

– Нет, товарищ Сталин, – Егоров был подавлен и бледен.

– Но ведь вы писали мне записки, требуя, чтобы я не тратил зря жизни советских бойцов для проверки бредовых идей Тухачевского. Отчего так получилось, что товарищ Шмидт, проводящий так превозносимую вами концепцию таранного танкового удара, бездарно провалился, а товарищ Тухачевский с его бредовыми идеями смог совершить невозможное? Что случилось? Чудо? Как вы объясните эту ситуацию?

– Я не понимаю произошедшего. Того, что рассказал нам товарищ Слуцкий, просто не может быть.

– Товарищ Слуцкий, – обратился Сталин к Слуцкому, – вот начальник Генерального Штаба РККА заявляет, что вы нас вводите в заблуждение и рассказываете сказки.

– Весь боевой путь Тухачевского задокументирован. Кроме боевого журнала, который ведет он лично, внося туда все текущие события и детали, имеются рапорты наших представителей в Испании, документы испанских союзников, фотографии позиций и уничтоженного врага, протоколы опроса раненых бойцов в госпитале и других свидетелей. Секретный немецкий самолет, наконец, который мы планируем вывезти в Советский Союз вместе с летчиком в течение недели. Материалов очень много.

– Вот видите, товарищ Егоров, – с ледяным взглядом тихо произнес Сталин, – у товарища Слуцкого есть доказательства его слов.

– Товарищ Сталин, я всего лишь высказывал свое мнение как начальник Генерального Штаба РККА, – слегка взволнованно произнес Егоров.

– Вы считаете, что начальник Генерального Штаба РККА может просто так болтать языком, вводя в заблуждение своих партийных товарищей?

– Нет. Что вы?! – уже не на шутку перепугался Егоров.

– Тогда постарайтесь впредь более ответственно относиться к тому, что вы говорите. Можете идти. – Егоров вылетел из комнаты как ужаленный. Со свистом. Что вызвало усмешку на лице Шапошникова. – А вы, товарищ Шапошников, отчего улыбаетесь? Вам смешно?

– Да, товарищ Сталин. Смешно. Поведение товарища Егорова нелепо и … – он замялся.

– Договаривайте, товарищ Шапошников. Договаривайте, – медленно и тихо произнес Сталин, вызывая у Бориса Михайловича легкие мурашки на спине.

– Я считаю, что товарищ Егоров зарвался и ревнует товарища Тухачевского. Успех в Испании ведь грандиозный. Благодаря ему придется очень серьезно пересмотреть нашу военную доктрину, сделав далеко идущие выводы не только в плане подготовки и комплектования РККА, но и во многом изменить требования к технике и вооружению. Кроме того, успех товарища Тухачевского в Испании прекрасно перекликается с его… с нашим докладом, критикующим текущее состояние РККА, и работой в комиссии при наркомате, став их продолжением. Фронтовым испытанием. Да, узким и частным. Но результат уж слишком выразителен. Все это позволяет считать, что позиция Егорова, а также примыкающих к нему Якира с Уборевичем по многим вопросам оказалась ошибочной. Такое не все могут пережить с достоинством. – Товарищ Сталин немного пожевал губы и посмотрел на Абрама Ароновича.

– Товарищ Слуцкий, а чем на самом деле был вызван тот факт, что полк Тухачевского отправили в бой даже не укомплектовав на четверть?

– Корпусной комиссар Берзин пишет, что экстраординарными обстоятельствами. Полк Тухачевского отправили в бой после того, как по истечении месяца он смог провести общие маневры, задействовав весь личный состав. У Шмидта к тому времени взводы даже материальную часть не освоили, и ни о чем подобном говорить не приходилось. А угроза успешного наступления на Мадрид нарастала с каждым часом. Фактически Тухачевский оказался спасителем столицы Испанской Республики. Если бы не он, то милиционные, практически неуправляемые части республиканцев вряд ли бы остановили танковую колонну того же полковника Карлоса.

– А что в целом с обстановкой вокруг Мадрида?

– Если не считать локального успеха, достигнутого товарищем Тухачевским, то продолжается наступление фашистов. Товарищ Берзин считает, что нет никаких оснований ожидать успеха от республиканской армии, которая терпит поражения раз за разом. По его мнению, в декабре-январе бои уже будут идти на улицах Мадрида.

– Плохо, очень плохо, – тихо произнес Сталин и замолчал.

– Товарищ Сталин, – нарушил тишину Шапошников. – Я предлагаю передать остатки танкового полка на усиление полка товарища Тухачевского, а также на неделю, может быть две, если позволят обстоятельства, вывести его в тыл на отдых и доукомплектование.