Михаил Сергеев - «The Coliseum» (Колизей). Часть 1

– Я как-то подслушал, Лутели говорила, что ненайденных приносят родителям по ночам… во сне. Но ей верить нельзя, – он покачал головой. – Как и нельзя расставаться с ребенком… надо сильно-сильно прижимать его к себе. Всю жизнь – так считает Слепой, тогда не потеряешь…

– Странно, меня мама отпускает одну… и Полину… Как странно. – Лена снова задумалась. – Но хоть кто-то находит?

– О, да! Слепой уверен, такое случается!.. – глаза Жи Пи загорелись. – И тогда, вместе, они слышат дельфина.

– Почему только тогда?

– Этого я тоже не знаю… – паж виновато улыбнулся.

– А дельфин… ты рассказывал о нем, я помню… выходит, для этого они должны встретить друг друга. И никак нельзя помочь?

– Может, я путаю… – мальчик смутился. – Слепой говорил про него один раз… а мне было неинтересно… и всё происходит как-то по-другому, – он снова виновато посмотрел на девушку.

– А дельфин, – повторила Лена, – о чем говорит дельфин?

Жи Пи остановился, улыбнулся, мечтательно закрыл глаза, как минуту назад и, вытянув руки, зевнул:

– Он знает тайну рождения… Как ребенок выбирает маму…

– А разве так? Разве не наоборот?.. – наивно спросила Лена.

– Нет, нет. Ребенок. Если он слаб и беззащитен, то мама должна быть сильной. А если он шалун, то хочет трогательную. Чтобы получить чего не хватает. Но все – заботливых. Они всегда ищут свою… а не чужую… И если находят, то слушают дельфина и засыпают на берегу теплого моря, под шелест прибоя. Холода там не бывает. А после… после этого… они возвращаются к людям… Но мамы иногда отказываются от них… и дети остаются одни…

– Одни?!

– А еще… он рассказывает будущее, а вечером сказки, – паж снова зевнул, прислонился к Лене, обнял ее руку и стал медленно опускаться на пол.

– Жи Пи! – вскрикнула девушка. – Что с тобой? Ты засыпаешь!

Мальчик вздрогнул, открыл глаза и с удивлением посмотрел на нее:

– Я заснул?

– Попытался, – улыбаясь, ответила спутница.

– Мы уже близко…

– К чему?

– К Колизею. Я должен там заснуть… и проснуться… уже другим…

– О чем вы тут шепчитесь? – Лутели буквально нависла над ними. – Его Светлость волнуется. Мы пришли. А ты… – она бросила на пажа полный презрения взгляд, – все борешься со сном? Веришь, что попадешь? А ну… за мной! – И резко указав вперед, побежала обратно.

– А мальчик? Ученик… – тихо спросила Лена, – который сделал браслет?

– С тех пор ученик ходит по свету и предлагает его людям, – быстро зашептал Жи Пи, – но те предпочитают другое… я говорил. – Он поднял голову. Взгляд был полон сожаления. – Их можно понять. Посуди, сколько браслетов на свете краше связки раковин. А картин – дороже настоящих. Слепой тоже жалел их, когда рассказывал. Но чем дороже, тем больше подобных притянут они в дом. И ты не заметишь подмены. А сколько книг, увлекательнее правды? И развлечений, заманчивей любви. А колдуны становятся желанными гостями… Ты начинаешь жить обманом. Ждать его каждый день. Обман тоже знает это и стучится. И забытые дети пойдут тем же путем. А потом перестанешь их вовсе узнавать… и они теряются. Выходит, не смогут родиться… Рассказ Слепого похож на правду, – глаза мальчика увлажнились. – Им уже никогда не прижать маму к себе. Никогда не стать любимыми. Если она ждет от малыша особенного успеха, больше и громче, чем простая любовь. Живет его ожиданием. Но тогда растет не малыш, а полынь и горечь. В нём. Жалко…

– Не смогут родиться?

– Дети рождаются дважды. Сначала – получают тело и только потом доброту. Уже от родителей. Но не всегда. Нечестный – дарит неправду. Мечтающий быть лучше других – такое же желание. Как и завистливый – свое. Но всем кажется, что любя. А любовь – просто греет, и никогда не скажет плохого о других… Ее ребенок всегда улыбается, принимает тепло… чтобы тоже согревать людей… потом. И происходит рождение.

– А первые?

– Во дворце есть зал нерожденных детей… Слепой не успел сказать. Но не беда, – видя расстройство девушки, улыбнулся паж, – я же с тобой, – и он снова показал струну.

– Да, да, конечно… милый Жи Пи. Как всё это интересно и как странно! Я начинаю понимать…

Мальчик опять смущенно потупился.

– Ну, ну, ну! – они буквально столкнулись с герцогом и его спутницей. – Вот, полюбуйтесь, Ваша Светлость… воркуют! А мы дожидайся! Лучше бы просто отнять…

– Тебе не понять моей удачи, Лутели, – спокойно остановил ее мужчина. – Ты слишком надменна, алчна и коварна. Я говорил. Три слова, но как они мешают, не дают ощутить тебе прелести полета. Все-таки ты несчастная валькирия. И злишься даже здесь. Хоть и гранд-дама. А девушка, – он улыбнулся, – настоящая принцесса и для нас незаменима.