Михаил Тырин - Самоволка

Борис снова принялся ломать сучки и раскладывать их на импровизированной схеме.

– Двор между зданиями голый, почти пустой, – сказал он. – Но с правой стороны от входа есть много для нас полезного и интересного. Вот здесь – сарайчик, здесь – колодец, здесь сложены дрова. А еще какие-то старые телеги, ржавый котел, куча камней, бревна и прочий хлам. Всего десять – двадцать шагов от забора – и каждый из вас получает укрытие, откуда можно спокойно щекотать доблестную гвардию. А большего нам и не надо, потому что…

– Подожди, – вдруг прервал его тот же самый сангр. – Тут до этого домика всего тридцать – сорок шагов. Мы можем с ходу ворваться и…

– Нет! – Борис решительно хлопнул ладонью по коленке. – Никаких врываний! Закрепиться и поднять шум, много шума – больше ничего не нужно. Там целый полк, триста человек, они будут стрелять в вас, пока вы будете рваться. Не нужно этого. И себя погубите, и дело провалите. Я знаю Умбара – он трус и засранец. Он обязательно сбежит. Но на пути его буду поджидать я и двое ваших…

– На каком пути? – спросил Степан.

Борис ухмыльнулся.

– Дело в том, – сказал он, – что всего в полусотне метров от забора в зарослях постоянно стоит запряженный экипаж. И там же дежурят шесть – восемь гвардейцев. Постоянно. Круглые сутки. Как думаешь, зачем они там?

– Ну, откуда мне знать… Стоят на всякий случай, наверно.

– Вот именно. Умбар боится, что за ним придут. Поэтому держит в полной готовности группу эвакуации. Там все хорошо устроено и замаскировано. Но наши друзья, – он обвел рукой сангров, – каждый метр обнюхали. И нашли его лазейку. Я не знаю, как он планирует уносить свою задницу – через дырку в заборе или через подземный ход, но…

– Подземного хода нет, – снова прервал его сангр. Видимо, это был командир. – Мы проверили. Это канава для сточных вод, и там за кустами может незаметно пройти человек или даже всадник.

– Канава так канава. Лично у меня нет сомнений, что его многовластие бросится наутек при первом же громком пуке. Нам важно создать этот пук. Как я и говорил – побольше шума. Пусть возникнет ощущение, что объект атаковал большой отряд, и сопротивление бесполезно. Пусть будет больше убитых и еще больше испуганных. Вы же это можете!

– Мы устроим им кровавый дождь, – солидно заявил сангр. – Но как мы узнаем, что дело сделано и пора уходить?

– Вы увидите в небе ракету, – кивнул Борис. – Или даже две. Я беру с собой ракетницу и дам сигнал, как только Умбар будет в наших руках. Если что-то непонятно, спрашивайте сразу.

– А твоя ракета не наделает переполоха? – хмыкнул Степан.

– Да ради бога! Пока они будут глазеть в небо, мы все благополучно уйдем.

Борис обвел взглядом бойцов, ожидая новых вопросов. Сангры молчали, сосредоточенно разглядывая импровизированную карту на земле.

– Плохое место, – проговорил наконец их командир.

– В смысле? – насторожился Борис.

– Место, где мы должны закрепиться, – опасное. Оно видно с этой стороны. Там у забора сложены старые бревна, и на них то и дело сидят солдаты. Отдыхают, курят трубки, закусывают, болтают, ждут начальство. Мы прыгаем с забора и тут же оказываемся у них как на ладони.

– Я этого не знал, – нахмурился Борис. – Почему раньше не сказали?

Сангр пожал плечами.

– Мы говорили, что во дворе всегда кто-то есть.

– Постой, они там торчат постоянно?

– Нет, время от времени. Вываливаются из казарм и рассаживаются, как курицы на насест. Потом уходят, потом опять приходят… Их то пять, то двадцать пять. Не угадаешь.

– То есть, если мы не вовремя высунемся, вся наша внезапность накроется медным тазом… – Борис выглядел не на шутку расстроенным. Его хитроумный план оказался, мягко говоря, неидеальным.

– Мы все равно пойдем, – пожал плечами сангр, – и примем любой невыгодный бой, если будет нужно.

– Нет уж… – решительно покачал головой Борис. – Если вас всех за минуту положат там, у забора, мне это не поможет выполнить задачу. Нужно что-то придумать.

– А что тут придумывать? – удивился Степан. – Ты только что показывал мне башенку, на которую хотел сажать снайпера. Один человек на стреме подскажет, когда дорога чиста. И даст сигнал. У тебя же есть ракетницы?

– Один человек… – Борис кисло усмехнулся. – Видишь ли, Степа, в бою каждый из этих людей может стоить и пяти, и десяти бойцов. Значит, сажая одного на башню, мы теряем пять – десять в нашей заварухе. А это совершенно непозволительно, нас и так мало.