Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость

А вот сама фабрика Петра заинтересовала. И тут уж, как ни старалась Анна остаться в стороне, ничего-то у нее не вышло. Разумеется, ее помощник вполне мог все показать и рассказать. Неумехе девушка не доверила бы управление. Но император требовательно посмотрел на хозяйку, и той ничего не оставалось, как, тяжко вздохнув, провести государя по всем цехам самолично.

– Ладно у вас тут все устроено, Анна Александровна, – остановившись и с удовольствием глубоко вдохнув особый, густой фабричный воздух, произнес Петр.

– Стараемся, ваше императорское величество, – чуть ли не с вызовом ответила девушка.

– Оно и заметно, что стараетесь. Сколько полотна приходится на один стан за день?

– Восемь аршин, ваше императорское величество.

– А сколько успеваете переработать?

– Фабрика за день выдает в среднем четыреста аршин готового полотна. Иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Все зависит от частоты различных несуразиц.

– Прекрасно. Просто замечательно. Это в сравнении с вашими же станами на мануфактуре выходит в два раза больше. Изрядно. А еще больше не выйдет?

– Да куда больше-то, ваше величество? И без того изрядно выходит. Подумать только, еще шесть лет назад я радовалась тому, что с каждого стана за день возможно получить по два аршина сукна, а тут в четыре раза больше.

– И что, вот так вот всем довольны?

– Ну-у, по мне, так можно было бы и больше. Но тогда нужно переделывать стан и вносить в него изменения.

– И какие, на ваш взгляд, изменения могли бы способствовать еще большей отдаче? Говорите, Анна Александровна, говорите, не стесняйтесь. Порой и самая бредовая идея находит воплощение в жизни. Да вот хотя бы движитель Силина тоже казался бредом, а на поверку получилось куда изряднее английской махины.

– Движитель и впрямь вышел на славу, – пристально глядя на Петра, произнесла девушка.

Тот преобразился. То был мрачен и угрюм, потом словно прятал от нее взгляд, но, оказавшись на фабрике, воспрянул духом. Ах да, радуется успехам своей диковинки. Не иначе как опять пришлет к ней целую свору нерадивых работников, науку постигать. Ну что же, давай, раз уж так. Погляди, кого и за что решил пустить по миру.

– Извольте, ваше величество, – наконец решившись, начала девушка. – Один ткач вполне способен присматривать за двумя станами, есть и те, что управляются с четырьмя. Но это уж совсем оборотистые, у которых шило в известном месте. Да только простои долгие случаются, а потому я того не одобряю. Все оттого, что выходит множество задержек, даже при нормальной работе каждый раз приходится менять катушки в челноках. Вот кабы был механизм, который бы сам ставил на замену новую катушку или заряженный катушкой челнок, тогда и станы останавливались бы куда реже…

Анна говорила и говорила, высказывая свои наблюдения. Петр же, вооружившись книжицей, записывал все замечания. Задавал уточняющие вопросы, просил показать, как она видит решение той или иной проблемы. Анна коснулась и иных проблем, не только по ткацким станам. Петр продолжал записывать, проявляя всесторонний интерес…

– Спасибо, Анна Александровна. Это очень ценные наблюдения, – наконец пряча книжицу, произнес Петр. – Андрей Константинович, конечно, длительное время проводил испытания своих махин. Но, как говорится, практикам все видится иначе. А уж такому, как вы, досконально постигшей ткацкое дело, и подавно.

– Благодарю, ваше величество.

– Кстати, Анна Александровна, коли у нас зашел разговор об этом… Брат разговаривал с вами?

– Разговаривал. – Ну вот. Только настроение начало поправляться…

– И как? Когда вы будете готовы приступить?

– Никогда, – резко обернувшись к Петру, выпалила девушка, чем ввергла императора в ступор.

– То есть как это никогда?

– Я никогда не буду к этому готова, ваше величество, – все так же с вызовом ответила Анна, которую уже буквально трясло от негодования.

Сержант, все это время неотступно следовавший за парочкой, как-то странно ухмыльнулся и словно невзначай отошел в сторонку. Вот только что был рядом, а вот уже внимательно наблюдает, как ткачиха управляется со станом. Хм… Еще и интересуется у нее чем-то, пальцем в махину тычет да со знанием дела покачивает головой. А потом приобнял ее и, увлеченно слушая, повел куда-то.

Все это Анна отметила лишь краем сознания, сосредоточив внимание на государе. Нет, не так. Молнии из глаз в него метала. И как только не испепелила.

– Анна Александровна, каждый из нас отдает все силы на благо государства. У вас есть несомненный талант, и просто грешно не поделиться им. Ткацкие фабрики – дело совершенно новое, и специалистов для них попросту нет. Вы же достигли просто поразительных успехов. Ни одна казенная фабрика не в состоянии соперничать с вашей. Неужели вас ничто не заботит кроме собственной выгоды? Так ведь на нее никто и не претендует…