Борис Батыршин - Коптский крест

Впрочем, не сразу – здесь, как оказалось, в обычае семейные обеды, так что пришлось дожидаться возвращения Николкиного дяди. Тот, как выяснилось, преподавал в гимназии. Услышав об этом, я внутренне сжался – ну все, сейчас будут ВОПРОСЫ.

И точно. Нет, расспрашивали меня вежливо и даже деликатно. Причем без малейшего подвоха, и о самых что ни на есть безобидных вещах: кто я, где учусь, кто родители, где живем и кем служит отец.

Значит, так… спалиться я мог в первые же десять секунд застольной беседы. Спасли меня два обстоятельства: во-первых, обед был очень вкусным, ничего подобного я не пробовал. Так что я вполне заслуженно отдавал должное стряпне кухарки Овчинниковых и делал вид, будто не расслышал очередного неудобного вопроса. А во-вторых, перед самым обедом мы с Николкой успели на четверть часа заскочить к нему в комнату. И там, среди прочего, я увидал на письменном столе журнал «Вокруг света». Вы представить себе не можете, что я испытал! Будто встретил доброго знакомого в далеком уголке мира, где русских, а то и европейцев, вообще никогда не было. Мы выписывали «Вокруг света» сколько я себя помню, но я и понятия не имел, что этот журнал выходил и в одна тысяча восемьсот восемьдесят шестом году! [25]Дизайн издания с тех пор сильно изменился – в восемьдесят шестом это была невзрачная серая брошюра с черно-белым штриховым рисунком, – но название никуда не делось!

Так вот. Раскрыв журнал, я наткнулся на большую статью о Русской Америке. Читать я ее, разумеется, не стал, не до того было – хозяин комнаты засыпал меня вопросами, – но пару названий запомнил. Например, город Ново-Архангельск. Ну и когда Василий Петрович, дяд Николки, повторил вопрос: «Так откуда вы, молодой человек?», – я возьми да ляпни: «Мы с отцом неделю как приехали из Русской Америки, из Ново-Архангельска» [26].

Это произвело впечатление – Николка даже поперхнулся. А Василий Петрович поправил пенсне (прикольный такой аксессуар – и как они тут ухитряются носить эту фиговину, чтобы она не падала с носа?) и переспросил: «Вот как? Из Русской Америки, значит? Интересно, интересно… расскажите-ка поподробнее!»

Короче, я сделал верный ход. Прежде всего – переключил внимание Николкиных родичей с рода занятий моего отца на более безопасные темы. На счастье, Василий Петрович преподавал не географию, а словесность (ну по-нашему – русский и литературу с лингвистикой), а Джека Лондона тут еще не издавали [27]. Он-то мне и помог – следующие полчаса я заливался соловьем, пересказывая то немногое, что я помнил из «Смока Белью» и клондайкских рассказов. Меня хватило до конца трапезы, а когда я подустал и взял тайм-аут, Василий Петрович поведал, что в их гимназии устраивают «географические вечера» для учениц и приглашенной публики, и взял с меня слово пригласить на ближайшее мероприятие моего отца – рассказать о Русской Америке. Пообещать-то я пообещал, а вот как выполнить? Ну да ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения.

Когда подали чай (именно подали, я не оговорился; похоже, это был своего рода ритуал – с пузатым, пахнущим костром самоваром, пышками и вареньем трех видов), Николка попросил у дяди разрешения оставить меня на ночь. Мол, живем мы в гостинице при Николаевском вокзале – бог знает где это! – добираться мне далеко, через всю Москву, а отец допоздна задерживается у знакомых и в курсе, что я могу переночевать у товарища… Нравы здесь оказались простыми, возражений просьба не вызвала. Николкина тетя тут же засуетилась на предмет того, где бы мне постелить (решено было уложить меня в Николкиной комнате, на топчане), а мы тем временем под шумок слиняли на улицу – проветриться перед сном.

Признаться, я надеялся, выйдя во двор, увидеть спасительную подворотню – и тут же вернуться домой, в двадцать первый век. Увы, надежды оказались тщетными – магической подворотни в стене не было. Пора было смириться с очевидным, хотя и грустным фактом: я застрял здесь навсегда. Один, в далеком прошлом, о котором я к тому же почти ничего не помню! И единственный союзник – тринадцатилетний пацан, для которого все происходящее – не более чем приключение, о котором можно только мечтать!

На самом деле я несправедлив к Николке – мальчишка изо всех сил хотел мне помочь. Но что он может? Разве что фонтанировать идеями одна причудливей другой. Как вам, например, предложение: завтра с утра сбежать из Москвы и ехать в Африку? Причем вариант «честно рассказать обо всем дяде и тете» даже не рассматривался.