Юля Лемеш - Дверь

Ребята посмотрели на меня внимательно, как на говорящую черепаху, но я сама бы не смогла объяснить им, почему я только что сказала именно эти слова.

– А что – дельная мысль. Гаспара задрало тыщу лет жить в теле рыбы. Вот, сами подумайте – с какого перепуга они назвали рыбу Великим магом Гаспаром? У других рыбов имен нет. То-то же! Как пить дать, он уже когда-то был человеком! И снова решил им стать. И я его не осуждаю за такое желание. Кому охота попасть в суп? – спросил Пиксель.

– Да задрал ты уже этими намеками на уху! – Тоник разозлился всерьез.

Я решила, что пора переменить пластинку. И спросила про реинкарнацию. Тоник любит такие темы. Он в них разбирается.

– Цитата. Бог безупречен: человек сам выбирает свою судьбу, совершая хорошие или плохие поступки.

– Платон? – предположила я, зная любовь Тоника к этому философу.

– Он самый. Но дело не в нем. Дело в самом принципе реинкарнации. Если ты живешь как животное, то в последующем получишь тело животного.

– Ну, ты загнул. Получается, что Гаспар был того – плохим человеком?

– Вовсе необязательно, – на меня снова помимо моего желания накатили странные мысли. – Наверное, ему нравилось медитировать, а в теле рыбы, на большой глубине, можно поразмышлять вдоволь. Наверное, он был не любитель суеты. Ему там спокойно было, вдали от людей с их вечными «дай», «надо», «помоги». Ну и о вечном подумать самое то. А потом он очнулся и увидел, что происходит в его мире. И решил это что-то исправить.

– Ты случайно не перегрелась? – потрогав мой лоб, спросил Пиксель.

– Нет. Просто я уверена, что так оно и было.

Тоник разочарованно вздохнул – ему не дали высказать все теории на интересную тему.

– Что-то я раньше не замечал за тобой приступов озарений, – вспомнил Пиксель.

– Я тоже. И не факт что это озарения. Но мне кажется, что со мной что-то странное происходит. Но я бы на нашем месте мечтала только об одном – чтоб все хорошо закончилось.

– Ну и мечтай себе дальше, а я пойду, посмотрю, как они нам ликуют, – буркнул Пиксель, нацелил бинокль и продолжил, – Вот блин, пока мы болтали, они успели и выпить и пожрать. Банкет закончен.

На берегу толклись гомонящие люди. Работники убирали шатер. Как после рок-концерта. Послевкусие события. Им будет, что вспоминать ближайшие сто лет. Если не дольше.

– До утра погодим, а когда они свалят – и мы домой отчалим, – решил Пиксель.

– Надо будет пошариться там. Вдруг что полезное-необычное подберем, – в Тонике проснулся научный мародер.

– Сомневаюсь. Они помешаны на чистоте, – печально напомнил Пиксель.

– Может, это их культовое место, вот и убирают? – мне как-то не верилось, что нормальный человек может так бережно относиться в природе.

Мы по-новой начали задавать Тонику вопросы. Дорасспрашивали до такой степени, что он начал зевать и взвыл.

– Я перенервничал. Я спать хочу. Я имею право на пару полноценных часов отдыха.

Он не уснул. Он вырубился. Пиксель посмотрел на блаженное лицо спящего друга, взял бинокль и ушел снова подглядывать за иноземцами. По его мнению, праздник не удался. Не было многодневного выпивания в честь великого мага, который в ближайшем будущем станет обладателем волшебной палочки.

– Не по-людски это. Поликовали и расходиться начали. Никакого уважения к победителю. Я даже ни одного пьяного не видел.

Подумав, я тоже завалилась на спальник подремать. Слишком много всего произошло – мозг устал. Как только мне приснилось, что я стою перед доской в классе, а на меня рычит наша физичка, раздался возмущенный вопль Пикселя.

– Ты смотри что деется! Нет, я не могу на это смотреть!

Вопреки ожиданиям, бинокль был нацелен вовсе не на берег с шатром, а намного левее.

– Ты что там, в воде рассматриваешь? – удивилась я.

– Деда нашего. Вот идиотина!

На секунду мне почудилось, что он про деда Тоника говорит, но потом все снова вспомнилось и я заволновалась.

Идиотина уже довольно далеко отплыл от берега и странным манером продвигался все дальше.

– Утопнет! Глаза вытаращил! Задыхается совсем.

Подобрав отброшенный Пикселем бинокль, я нацелилась на глаза старого учителя. Капец старикашке. Если он не полный дебил, то пора ему либо повернуть обратно к берегу, либо просто полежать на воде – отдохнуть немного. Хотя оба совета бессмысленны. Похоже, дед совсем выбился из сил и собрался окочуриваться.

– Он за шляпой гребет, – догадался Пиксель и полез в воду.

– Стой! Тебя заметят! Маску и ласты надень! – призывала я.