Мария Сакрытина - Моё долго и счастливо (СИ)

И к чему нас это приведёт? Мы будем вместе, да. О да, но что с нами станет? И, если я, может быть, когда-нибудь вернусь домой, то дом Эда здесь. И я действительно могу разрушить его одним своим присутствием. Я же сама это понимаю.

Вместе можно быть и на эшафоте, в конце концов.

- Я не хочу, - всхлипнула я. - Я не хочу!

- Я знаю, - тихо откликнулся король и протянул руку, кажется, чтобы меня успокоить. Его пальцы замерли в сантиметре от моего плеча.

Я вскинула на него полные слёз глаза.

- Почему мы просто не можем быть вместе? Ну почему?!

- Потому что он принц, - почти неразличимо сквозь мои всхлипы ответил колдун. - И потому что твоё место, девочка, не здесь. Твоё место в другом мире. Не рядом с ним.

***

Я ехала на коне - из этих, Проклятых. Они обычно пыхтят, как пыточная машина, но сейчас, слава богу, молчали. И они не скидывают, никого, даже такую наездницу, как я.

Вокруг скакали Проклятые - ничуть не изменившиеся, с того момента, как я видела их последний раз. Бездушные, пустые изваяния, демоны.

С ними я и правда была в безопасности. Колдун намекнул, что если уеду и меня спрячут, моей жизни ничто не будет угрожать - даже обиженный альбионский король. Я хорошо помнила, что осталось от моей спальни в трактире Азвонии и не стала спорить.

Мы скакали, не останавливаясь - достаточно долго, чтобы я успела устать и натереть себе всё, что можно. Даже на Проклятом коньке. На мне была спешно наброшенная на сорочку меховая накидка - и всё. Король настаивал, что времени мало, если я вообще хочу сбежать. Он явно боялся, что Эдвард может вернуться раньше, чем мы исчезнем.

Я глотала слёзы и была не в состоянии сочинить “прощальную записку”. Король диктовал, а я писала на французском - во всём этом мире только я и Эд могли бы её прочесть. На то и расчёт.

И венка из роз на пальце больше не было…

Я держалась за поводья, хотя управлять конём вовсе не требовалось, и сглатывала слёзы. Проклятым было плевать на мои всхлипывания. Им вообще было на меня плевать.

И не только им.

Я не хотела, господи, как же я не хотела уезжать! И до сих пор не могла поверить, что больше Эда не увижу.

Но я хорошо помнила его, мёртвого, тем пасмурным проклятым утром. Я никогда не позволю повториться чему-то подобному. Никогда.

Да, даже у такой эгоистки, как я, есть что-то святое.

Я сжала поводья, впиваясь ногтями в ладонь, и глухо, отчаянно застонала. Всё, на что я сейчас была способна.

Это несправедливо. Кто позволил, кто превратил меня в пешку, которая не может ничего изменить?

Отряд остановился внезапно - я чудом не вылетела из седла. И, шмыгая, непонимающе посмотрела на моих сопровождающих. В чём дело?

Паника накрыла липкой ледяной волной. Может, у этого таинственного альбионского короля есть свой маг, умеющий даже с Проклятыми договориться? Чем чёрт не шутит, может…

Из темноты галопом вынырнул всадник и осадил коня шагах в десяти от меня. Я подавилась испуганным возгласом, когда конь взвился на дыбы и тяжело ударил копытами о землю.

Нормальный конь, не Проклятый.

- Далеко собралась? - хватая моего конька под уздцы, поинтересовался Эдвард, прожигая меня яростным взглядом.

Я облизнула искусанные губы. И с трудом произнесла:

- Далеко. Отпусти.

Эд сжал руку в кулак.

- Мой отец, да? Он заставил? - быстро спросил он.

- Нет! - с вызовом отозвалась я, хотя больше всего сейчас хотелось броситься ему на шею, а не препираться. - Я. Сама. Отпусти, я сказала! Хватит! Мне до смерти надоело, что я постоянно должна за тебя трястись, за тебя… и за свою жизнь - из-за тебя! Надоело! Оставь меня в покое!

Эд отпрянул, а я попыталась пришпорить Проклятого конька. Но тот, как известно - как и все Проклятые - слушался только двух людей: короля-колдуна, которого тут не было, и его сына, который был прямо тут… и не давал мне совершить, может, самый правильный поступок в моей жизни!

- Дай мне уехать! - уже уверенней потребовала я.

- Катрин, - с отчаянием глядя на меня, выдохнул Эд. - Я тебя люблю. Больше…

- А я тебя - нет! - теряя терпение, бросила я ему в лицо.

В следующее мгновение меня нагло выдернули из седла и забросили в другое, да ещё и прижали так, что не шевельнуться.

- Врёшь, - прошипел Эд, пришпоривая коня.

Возмущаться, а уж тем более вырываться на полном скаку было глупо, так что я кусала губы и ждала, когда мы остановимся - сильно подозревая, что эта бешеная скачка продлится до самого дворца. Эд подхлёстывал коня, ветер свистел в ушах, мороз жёг щёки, а серебристо-синие краски ночи смешались в одно аляповатое пятно.