Михаил Гвор - Спасатель. Вечная война

Таким образом, в каждой конкретной точке имеем кучу воздействий. Сильных от близко находящихся разумных, послабее – от далеких, и совсем хреновеньких от тех, кому по фигу. В общем случае большинство разнонаправленных дальних воздействий складываются в легкий общий фон на уровне шума, а то и просто взаимно уничтожаются. Но когда ВСЕ ЗНАЮТ, что эльфийские стрелы попадают в цель, сумма множества крохотных далеких векторов дает вполне ощутимую величину. Плюс уверенность близких эльфов. Плюс сам стрелок. И его жертва!

А я почему увернулся? Да потому, что не знал! Наоборот, ЗНАЛ, что я быстрый, ловкий и со мной ничего плохого случиться не может. И моя самоуверенность мне же на руку и сыграла. А Шарик – тот и вовсе ни в чем не сомневается. Делай, как учили, и победа будет за нами. А учили хорошо! И что это означает? А то, что даже суммарные сонаправленные дальние воздействия – мелочь по сравнению с пожеланиями близких. Так оно и есть, не случайно у нас все беды от «друзей» и родственников. Есть, правда, и другой вариант: лично мои желания сильнее, например, Елкиных. Никто же личностные особенности не отменял! Собственно, одно другому не мешает.

Это, кстати, может объяснить и странную Елкину неустойчивость к холоду и полное неумение избавляться от воды. Последнее вообще должно быть на уровне безусловных рефлексов вбито. Почему нету? А потому, что при каждом условно осознанном изменении собственного тела квертианцы ловят какие-то побочные эффекты. Хотели, как лучше, а получилось, как в России. Перекрасились в зеленый цвет, заодно мерзнуть стали! При этом не факт, что нельзя было добиться нужного окраса без чрезмерной гипотермии. Просто никто не подумал. Попадись что-то сильно мешающее – избавились бы на спонтанных желаниях. А редких заходов в скрытни для этого недостаточно. И воды на Елке задерживается многовато. Тоже побочный эффект? Весьма спорно. А с дождями как? Но другого объяснения пока не имею. Так что тоже за рабочую гипотезу. Тем паче, под моим чутким руководством проблема благополучно разрешилась.

А теперь выводы. Против «фишек» играть можно. Но желательно с минимальным количеством свидетелей, усиливающих противника своим знанием. Да, прав был Бэкон, знания – сила! И еще какая! И это не единственный вывод. И даже не главный…

– Тю! Здоров будь, добрый молодец! Дозволь погреться у костерка твоего!

– Да грейся! – пожимаю плечами и только после этого соображаю: здесь любой может оказаться врагом.

Перекатываюсь через левое плечо и оказываюсь на ногах с альпенштоком в руках. Метрах в двадцати от меня стоит здоровенный мужичина, до самых глаз заросший густой русой бородой. Волосы того же цвета в непредусмотренном каталогами парикмахерских салонов количестве тщательно уложены в прическу «взрыв на макаронной фабрике». Все это находится примерно на локоть выше моей макушки. Линия плеч, напоминающая колесо от «БелАЗа», и мощные пластины груди обтянуты свободного покроя рубахой древнеславянского типа. Даже петухи по вороту вышиты. Или вальдшнепы. Из закатанных до локтей рукавов высовываются толстенные окорока, увенчанные пятипалыми лопатами. Хороший шкаф! Губернатор Калифорнии от зависти бы удавился! Оно и понятно, куда ему против Ильи Муромца!

Ну и фраер же ты, Егор Сергеевич! Такого громилу проспал! Мыслитель! Так можно и в чьем-нибудь желудке оказаться! Сидишь между пищеводом и прямой кишкой и строишь логические цепочки!

В гуще волос появляется трещина: губы богатыря растягиваются в улыбке.

– Грейся, – повторяю я. – Вот только мне дрова собирать лень. Так что не обессудь, костер сначала развести надо.

– Ну так разведи! – сообщает здоровяк, подходя на пару шагов.

– Лень. Да и тепло…

Глаза богатыря лезут на лоб, брови сдвигают спадающий на лоб чуб.

– Угостил бы гостя дорогого, добрый молодец!

Да запросто!

– Держи! – кидаю ему «Сникерс». Даже надкусить не успел!

– Это что? – Гость рассматривает батончик, малозаметный в его ладони.

– Шоколадка! Вкусно, не сомневайся!

– Я такого не ем…

– Ну звиняйте, дядьку! Бананив у мене немае!

Ну да, боян, выражаясь языком двадцать первого века. Но уж больно под ситуацию подходит.

– Чего немае?

– Да ничого немае! Не ждали гостей к обеду!

Свободной от «Сникерса» рукой богатырь чешет в затылке. На макаронной фабрике происходит новый взрыв. Волосья начинают топорщиться совершенно иначе.

– А ты руку отрежь, я и поглодаю трохи!