Сергей Плотников - «Арк» значит «Пламя»

Если бы кто-то смог бы сейчас посмотреть на одну земле-подобную, как говорят в таких случаях, планету из космоса, то решил бы, что видит извержение вулкана… или нет. Когда вдруг половина планеты, захватывая частью вытянутый по «вертикали» континент и океанический простор рядом, в прозелень чернеет (верхние пластинки листьев гипер-конструкта должны были, по задумке греть себя и тех, кто ниже, потому поменяли цвет, достигнув верхней границы «плюсового» температурного слоя) — сразу приходит на ум вулканическая пыль. Но нет — в этот раз глобальный… да что уж там кивать — катаклизм! — был исключительно антропогенным. И, на счастье операторов этого, гм, чуда и всех остальных жителей планеты — отчасти управляемым. Гипотетический наблюдатель сильно удивился бы, узнав, что все это устроили всего девять человек, точнее восемь, и одна эльфийка. А если совсем уж честно — то виноват вообще был только один. Который только просто хотел спокойно жить — с гарантией, что его не попытаются убить, пытать, изнасиловать и изуродовать жену… и что никто больше его не будет бить ногой в живот. Кто ж виноват, что для этого, оказывается, надо целый мир перевернуть? Впрочем, теперь мир надо было еще и заставить не скончаться от экологической катастрофы, а заставить жить в таком, перевернутом состоянии…

Лодка появилась на том самом месте, где тридцать пять лет назад исчез, спасаясь от демонической атаки, имперский броненосец. По крайне мере, она должна была возникнуть на том самом месте: пространственная магия полна нюансов. Даже для того, что бы попасть хоть куда-то, нужно иметь немалый врожденный талант, а уж что бы попасть куда надо… требуется прежде всего время. И место. Впрочем, когда есть ДВА мага пространства — все становится несколько проще — и быстрее.

В лодке, затрепетавшей парусом на морском ветру, было два человека — один пожилой мужчина с бронзовым оттенком кожи, а второй — просто загорелый, морщинистый и сухой старик, почти лысый, зато с роскошной белой бородой! Первое, что они сделали — это разобрались с рангоутом, сверились с компасом… и только потом обратили внимание, что что-то тут не так… определенно. Возможно, из-за того, что совершенно прозрачная морская вода на глубине метров в десять сменялась ровным «дном» — сплошным ковров вполне зеленой листвы, характерной для высших растений суши, а вовсе не для морской водной флоры. Впрочем, выглядело это не так уж удивительно по сравнению с зеленым же оттенком неба: казалось, где-то высоко витает некая туманная дымка, что рассеивает солнечные лучи, как это делают тучи… и эта дымка была на удивление ровной, создавая какое-то абсурдное ощущение потолка огромного, многокилометрового помещения! Это ощущение, во многом, формировалось потому, что в «потолок» были словно вставлены «лампы»… или проделаны «окна». В сторону второго вроде склонял поток солнечного света, вырывающегося из такого колодца, и подсвечивающий… что-то. Кажется, просто кусок океана. Проблема была в том, что второе такое «окно» тоже бросало косые лучи, чуть менее яркие… под другим углом. Пока мужчины молча смотрели на «небо», одно окно внезапно «свернулось», задернувшись зеленым «туманом» — и тут же сформировалось где-то у горизонта.

— М-да… — Просто пожилой мужчина еще раз огляделся и повернулся к собеседнику. — Как ты там говорил, Свят? «Сходил в магазин за хлебушком»?

— Мы… вообще где, Рокко? — Наконец «отвис» старый телом, но молодой, в смысле срока обучения адепт магии пространства. Собственно, обучится за тридцать пять лет перемещаться куда надо у Святослава так и не вышло: одна теория, которую нужно было держать в голове, занимала огромное количество времени, даже если ее просто слушать, а не запоминать и переосмысливать. Собственно, понимая лимит времени своего «коллеги» и стремясь вернуться назад все-таки быстрее, чем лет через триста, гранд обучил землянина только определенным вещам: делать «червоточины» и «накрывать» окружающие предметы. И то еле-еле успел разобраться со всеми этими «состояниями разума» и структурированными желаниями: нужно окно «на двоих» по расчетам бывшего профессора математики должно было попасть на восьмидесятипятилетие попаданца. Все-таки успел. Смог. Упражнения неплохо поддерживали стареющий разум, в здоровом теле себя монарх поддерживал всегда, так что дожил. Сподобился. И вернулся. Вернулся, ожидая увидеть, возможно, крах всего, во что верил, ради чего жил, и кого любил. Но, все-таки — надежда оставалась. Но ВОТ ТАКОГО он не ожидал никак.